«Домогарова я открыла»: Дружинина о фильме «Гардемарины, вперед!» и браке

Сегодня, 16 декабря, исполняется 90 лет Светлане Дружининой. Зрители знают ее по актерским работам в фильмах «Дело было в Пенькове», «Девчата», «Какое оно, море?» и некоторым другим. В качестве режиссера она сняла такие ленты, как «Тайны дворцовых переворотов», «Принцесса цирка», а также культовая киносага «Гардемарины, вперед!». NEWS.ru собрал яркие фразы из интервью Дружининой разных лет.

О браке с оператором Мукасеем

— Если бы мы задумывались над тем, сколько лет и как мы живем вместе, наверное, мы бы эти годы не прожили. Потому что мы не думаем о времени… Была большая наша дата (юбилей свадьбы. — NEWS.ru), а у нас работа, мы все время работаем. Вдруг вечером, когда уже уставшие пришли домой, вспомнили, что у нас дата…

Мы не думаем о времени. Зачем нам отмечать? Вот когда вы отмечаете, шумно в компании кричите — тогда не получается зачастую. Нет, это всегда очень скромный семейный день, всегда отмечали вдвоем, брали по бокальчику шампанского и сидели, тихонечко что-то вспоминали…

У Толи нервы не железные, у него нервы тихие-тихие, он тихушник. Он все время тихонечко, но совершенно тихонечко своего обязательно добьется.

Почему сыновьям пришлось некоторое время расти в интернате

— В Советском Союзе мы ничего не получали, были очень маленькие заработные платы. Очень небольшие деньги, и мы всегда были в долгах. Поэтому мы обязаны были постоянно работать. Толя работал 11 лет без выходных, снимая картины со мной и другими. Для того, чтобы выплатить за кооператив деньги. Для того, чтобы купить однажды маленькую машинку — чтобы можно было возить детей на дачу, с дачи домой. В больницу иногда бабушку [возить] и так далее.

Мы обязаны были работать. Потому что мы видели, как очень многие артисты и даже народные уходили из жизни нищие среди непонятных развалин. Работа была, постоянная работа.

О съемках фильма «Дело было в Пенькове»

— На пробах мне пришлось играть сцену с поцелуями с претендентами на главную мужскую роль. Их было так много, что когда [на пробы] пришел Тихонов, то я уже ненавидела все эти поцелуи и Тихонова заодно. Режиссер (Станислав Ростоцкий. — NEWS.ru) это заметил и сказал строго: «Если ты не полюбишь хотя бы пуговичку на рубашке партнера, из профессии можно уходить». Я на всю жизнь это запомнила…

Когда уже снимались, злые языки наболтали Мордюковой, будто у нас с Тихоновым на съемках начался роман и, мол, «Дружинина у тебя Славу уведет». Они тогда были женаты. И Нонна приехала на съемки, побыла несколько дней и потом говорила сплетникам: «Дружинина — не уведет!»

О фильме «Гардемарины, вперед!»

— Я не хотела снимать этот фильм совершенно. Я только закончила очень красивую оперетту, которая до сих пор идет на телеканале «Культура», которая называлась «Принцесса цирка». Мне позвонила женщина, сказала: «Здравствуйте, я хотела бы показать вам свой роман». Я ответила, что не снимаю романы. Но она была очень настойчивой, Нина Матвеевна Соротокина (автор романа о гардемаринах. — NEWS.ru), сказала: «Давайте встретимся».

Мы встретились. Она вытащила огромную, толстенную папку красную, сказала: «Вот мой роман». Я была в ужасе от этого огромного талмуда, не стала его читать… Анатолий Михайлович (муж Дружининой оператор Анатолий Мукасей. — NEWS.ru) прочитал, сказал мне: «Посмотри, по-моему, можно что-то снять». Я под его напором прочитала, подумала про героев — хорошие ребята. Хотя было написано с драматической интонацией — казни, пытки, очень трагические ситуации.

Когда мы еще раз встретились с автором, я сказала, что не буду снимать. Потому что серьезная драматическая работа, а я режиссер музыкального кино. Если можно будет сделать музыкально, тогда я соглашусь. Была уверена, что музыкально эту драматическую историю снимать нельзя. Но через день она мне позвонила и сказала: «Вы знаете, я согласна, делайте что хотите, хоть музыкальный…»

Как в фильме «Гардемарины, вперед!» появился Харатьян

— У меня работал в этой роли и уже отснялся в большом эпизоде Юрочка Мороз. Но, отснявшись в одном эпизоде, сказал, что занят, снимает свое кино, совместить не сможет. Дирекция киностудии вызвала меня и сказала: «Меняйте Мороза срочно».

Толя, муж, сказал мне: «Не волнуйся, у меня есть на примете парнишка, он даже немножко на тебя похож. Носик длинненький, глазки маленькие, узенькие, такой же белобрысенький — давай его пригласим на роль Корсака». Это был Харатьян. Он пришел к нам в субботу на «Мосфильм», взволнованный. Я спросила: «Выучили ли текст и фонограмму песни?» Он говорит: «Да!» Но на студии все хотели, чтобы в картине пел Олег Анофриев, он уже даже записал всю партию. А мне сказали, что Харатьян тоже великолепно поет. Значит, подумала я, если есть актер, который умеет петь, пусть он и поет, а не Анофриев.

На студии к этому отнеслись скептически, но сказали — ладно, пусть споет. Так небрежно разрешили Диме спеть. Он очень занервничал, может быть, это его и подхлестнуло. И он спел — с таким азартом, очень эмоционально, раскраснелся, глаза синие просто горят. И все вдруг сразу замолчали, я говорю: «Ну как?!» Музыкальный редактор сказала, запинаясь: «П-п-п-п-по-моему, получилось». И вот это «получилось» до сих пор получается, потому что Димочка до сих пор прекрасно поет.

О конфликтах с артистами на съемках

— Я ухожу от людей, которые мешают мне работать. Жигунов начал, как бы это сказать… Понимаете, все же думают, что они самые главные и что все зависит только от них. Поэтому мы его отправили открывать другие земли, где он и затерялся. И не я одна так делаю. Так поступали великие мастера, когда неблагодарные актеры начинали вести себя неправильно.

Я заменила и Шевелькова (после первой части «Гардемаринов») — на Мишу Мамаева. Он тогда оканчивал МГИМО, факультет журналистики. Он военный журналист по образованию и занимался своей профессией. Это была его первая работа в кино. И Домогарова я впервые открыла…

Лютаева сейчас режиссер. Теперь она должна понять, что такое женщина в режиссуре. Надеюсь, по крайней мере. Дай Бог ей удачи. Я ни на кого не держу зла. Вы видите, я же обо всех говорю с юмором. Иначе я не дожила бы до сих пор и не была бы в той рабочей форме, в какой сейчас нахожусь.

Читайте также:

«И спорили, и ссорились»: Стеблов о Михалкове, Пугачевой и сыне-монахе

«Недвижимость за рубежом мешает»: писатель Рой о молчащих об СВО звездах

Квартира в США и жилье от Лужкова: кому достанется наследство Оганезова

Слезы, обращение к Богу и полный зал: как прошел концерт Ларисы Долиной

Жизнь в Европе, аборты, травмы головы: как сложилась судьба Румянцевой