Китай планирует увеличить своё военное присутствие за рубежом и создать военно-морскую базу в Пакистане. Об этом сообщает газета South China Morning Post со ссылкой на источники, близкие к Народно-освободительной армии Китая (НОАК).
Примечательно, что информация о планах Пекина появилась в период нового витка напряжённости в отношениях Вашингтона и Исламабада после того, как президент Трамп снова обвинил Пакистан в поддержке терроризма, а Госдеп объявил о временном замораживании помощи стране в области безопасности.
Как отмечает South China Morning Post, после начала строительства в августе 2016-го своего первого иностранного военно-морского объекта в Джибути — рядом с базами США и ряда других стран — Пекин планирует построить базу в портовом городе Гвадар, который занимает стратегическое положение на Аравийском море.
Beijing plans to build its second offshore naval base near a strategically important Pakistani port following the opening of its first facility in Djibouti on the Horn of Africa last year https://t.co/QPCofanH3C pic.twitter.com/uicJQRTiGB
— Primrose Riordan (@primroseriordan) 7 января 2018 г.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Китайские аналитики в интервью изданию отметили, что коммерческие суда Китая, заходящие в пакистанский порт, нуждаются в силовой поддержке, но существующая гражданская инфраструктура не может удовлетворить потребности военных кораблей. В июне 2017 года Пентагон в своём ежегодном докладе о военных приготовлениях Китая подчеркнул, что Пекин может начать строить военные базы в Пакистане, напоминает издание. Впоследствии Пекин раскритиковал доклад, а Министерство иностранных дел КНР назвало его «спекуляцией» и обвинило Вашингтон в игнорировании фактов.
Альтернативный путь
Глубоководный порт Гвадар расположен менее чем в 50 милях к востоку от границы между Пакистаном и Ираном, в провинции Белуджистан. Он является единственной пакистанской глубоководной морской гаванью и действительно служит своеобразной «дверью» в стратегически важный для мировой торговли нефтью Ормузский пролив, соединяющий Оманский и Персидский заливы.
Гвадар был передан в управление госкомпании Chinese Overseas Port Holdings на 43 года и с ноября 2017 года обрабатывает коммерческие грузы из Китая. Он рассматривается ключевым звеном в проекте китайско-пакистанского экономического коридора (China-Pakistan Economic Corridor — CPEC), который посредством широкой сети автомобильных и железных дорог должен соединить порт с китайским Синьцзян-Уйгурским автономным районом. То есть CPEC вписан в Новый Шёлковый путь («Один пояс, один путь») и предусматривает подключение логистической инфраструктуры Китая к Европе, Ближнему Востоку и Африке. В КНР не скрывают, что такой коридор с выходом в море рассматривается как альтернатива Малаккскому проливу (через него в настоящее время проходит более 80% импортируемой КНР нефти), если осложнится обстановка в Южно-Китайском море на фоне переноса США центра тяжести в Азиатско-Тихоокеанский регион.
Коридор выгоден не только с политической, но и с экономической точки зрения, поскольку позволяет доставлять грузы наземным транспортом непосредственно в порт на берегу Индийского океана, откуда суда могут следовать на Ближний Восток. Судя по всему, для грузоотправителей из Западного Китая даже наземным транспортом дешевле везти груз до порта Гвадар, чем до какого-либо китайского порта.
В марте 2016 года афганские СМИ писали о том, для охраны китайско-пакистанского экономического коридора в Пакистане будет размещён китайский военный контингент. Тогда эта информация не подтвердилась, хотя эксперты не исключали, что китайские военные советники и спецслужбы могут работать в этом районе, а в перспективе подключить к охране коридора и порта частные военные компании.
Согласно данным американского частного консалтингового агентства Booz Allen Hamilton, китайская стратегия «жемчужной нити» заключается в создании целого ряда баз от Ближнего Востока до южного Китая, поэтому в перспективе помимо Гвадара они будут созданы в Бангладеш и на Шри-Ланке. И хотя Пекин отрицает, что порт будет использоваться ВМС НОАК, в Индии, например, считают, что взятие под контроль Гвадара — часть агрессивной китайской политики по «окружению» Индии с помощью её давнего врага — Пакистана.
Поддержание баланса
Белуджистан известен своими проблемами с внутренним сепаратизмом, так же как и Синьцзян. Есть угроза и с территории Афганистана. Но учитывая миллиарды долларов, которые Китай вкладывает в CPEC (только на развитие глубоководного порта Гвадар предусмотрено $622 млн, нового международного аэропорта Гвадар — $250 млн и т.д.), эти проблемы разрешимы. Во-первых, сам Пакистан привлекает довольно внушительные силы к охране экономического коридора — даже артиллерию. Во-вторых, возможны договорённости с племенами и группами, которые будут иметь некую прибыль от транзита. Что касается Синьцзяна, то район, конечно, неспокойный, там бывают отдельные теракты, вспышки насилия и погромы, но всё-таки угрозы систематического нападения на грузовики нет.
У экспертов нет сомнений в том, что китайско-пакистанский экономический коридор не только свяжет «экономический пояс Шёлкового пути» и «морской Шёлковый путь 21-го века», но в близкой перспективе будет превращён в значительную точку военно-политического присутствия ВМС Китая. Ведь те же дноуглубительные работы, которые там ведутся уже давно, одной экономикой не объяснишь.
Однако Пекин вряд ли намерен превращать Гвадар в полноценную базу ВМС просто потому, что не хочет стать заложником ситуации, если произойдёт какое-либо очередное столкновение между Пакистаном и Индией. Если вспомнить обстоятельства Каргильской войны 1999 года, то Китай тогда занял подчёркнуто нейтральную и взвешенную позицию.
В последнее время участились заходы их боевых кораблей в порты стран Южной Азии, в которые инвестировало деньги китайское правительство. В случае с Гвадаром ситуация, скорее всего, будет балансировать на грани — китайцы, видимо, расширят инфраструктуру и будут использовать этот порт для захода боевых кораблей и пополнения запасов, но не более. Стратегически они получат точку проецирования военной силы, вокруг которой в перспективе можно наращивать мощь, однако Пекин «мягкой милитаризацией» всего лишь подкрепляет активную и зачастую даже агрессивную экономическую экспансию КНР.