Общественный совет при Минкультуры собрался выявлять в российских театрах нарушения. По мнению экспертов, вопрос назрел после скандала с Лией Ахеджаковой, обвинённой в оскорблении ветеранов, и появления эпатажной певицы Ольги Бузовой на сцене МХАТа им. Горького. Председатель организации Михаил Лермонтов заявил, что влияние спектаклей на зрителей не должно выходить за рамки стратегии нацбезопасности. В противном случае театры будут получать рекомендации по устранению нарушений, при невыполнении которых могут лишиться денег из госбюджета.
NEWS.ru пообщался с Михаилом Лермонтовым, выслушал мнение актёра Олега Басилашвили, получил разъяснение Минкульта и узнал, какое наказание грозит за непослушание и чем «контроль» в современной России отличается от цензуры.
«Всё может превратиться во всё»: в чём разница между контролем и цензурой
Идея о проверках репертуаров театров Общественным советом при Минкультуры набрала популярность на фоне скандала вокруг нашумевшего спектакля «Современника» «Первый хлеб». В нём представители организации «Офицеры России» и другие жалобщики из числа зрителей углядели всё: и оскорбления фронтовиков, и однополую любовь, и мат. Сейчас резонансную постановку с участием Лии Ахеджаковой, из монолога которой уже убрали часть вызвавших возмущение фраз, проверяет СК РФ.
На волне негодования людей, в большинстве своём не ознакомившихся с постановкой «Первый хлеб» лично, совет принял решение изучать работу театров. Цель — уберечь зрителей от дурного влияния. Решение о выполнении или игнорировании рекомендаций принимают художественные руководители, контроль осуществляет Минкультуры.
Общественный контролёр — это субъект, действующий в рамках 212 Федерального закона об основах общественного контроля в России. Там полностью полномочия общественного контролёра определены от и до. Это никакого отношения не имеет ни к каким иным функциям и полномочиям, в том числе и приписываемым этим нашим намерениям, — ответил Лермонтов в беседе с NEWS.ru на вопрос о различиях между «контролёрами» и «цензорами».
При этом глава организации объяснил: запланированный Общественным советом контроль, по его мнению, вряд ли превратится в цензуру, поскольку будет осуществляться в рамках законодательства. Хотя, отметил Лермонтов, в России «всё может превратиться во всё».
У нас, понимаете, всё может превратиться во всё. Это мир так устроен. Но поскольку мы действуем исключительно в рамках законодательства действующего, мы надеемся, что это законодательство позволит удержать эту процедуру в допустимых пределах, которые этот закон и регламентирует, — объяснил глава Общественного совета.
Олег Басилашвили назвал контроль за репертуаром «началом гибели театров»
После объявления о проверках в театральном сообществе начался шум: большинство выступило против цензуры, пусть даже спрятанной под скромным эвфемизмом «контроль». Руководители театров посчитали, что проверки, проводимые одной организацией, могут оказаться субъективными. Советский и российский актёр Олег Басилашвили в беседе с NEWS.ru сравнил происходящее с советскими временами, когда неугодных власти писателей, актёров и режиссёров могли запрещать не только как профессионалов, но и как личностей.
Чистая цензура! Если поначалу был образован военный совет или комитет по цензуре за пьесами или книгами (проверяли, так сказать, отсутствие патриотизма), то сейчас эта цензура Общественным советом покрыла всё! Опять начинается гибель нашей литературы, гибель нашего театра! Вспомним всю историю советской литературы, всех советских писателей, которые не состоялись в результате того, что давила цензура, — рассказал Басилашвили.
Актёр допустил, что проверки поначалу могут носить мягкий, рекомендательный характер, однако со временем их ужесточение неизбежно. Басилашвили вспомнил «погибшие» в советское время спектакли, в том числе «Историю лошади» (в постановке Георгия Товстоногова в БДТ), которую нельзя было вывозить на гастроли, и фактически полностью запрещённый «Дион». Прямого запрета, вспоминает Басилашвили, не было — была рекомендация не ставить.
Кроме того, Басилашвили подчеркнул, что «цензура не может быть хорошей», если она не внутренняя, а внешняя.
Цензура определяется личностью. Вот товарищу Сталину не нравился Зощенко — и всё, великий русский писатель погиб! То же самое, возможно, начнёт происходить и у нас. Как только мы касаемся руками клавиш под названием «цензура», так начинается расслоение литературы, театра, музыки на людей, которые честно работают, и на тех, кто приспосабливается и на этом выигрывает. Цензура не имеет права существовать в нашей России. Хотя на сегодняшний день она, полагаю, существует, — отметил Басилашвили.
Конституция против цензуры
Лермонтов уточняет, что организация будет выдавать рекомендации театрам, не вмешиваясь во внутренние творческие процессы. Возможно ли это — станет известно лишь со временем. Но руководителям театров в любом случае придётся учитывать важнейший рычаг влияния — госфинансирование, которого могут лишиться «непослушные» коллективы. Лермонтов заметил, что в случае игнорирования рекомендаций, если те будут приняты Министерством культуры, ведомство может прекратить выделять бюджетные средства.
Ну представьте себе, что театр не примет наши рекомендации, а министерство примет рекомендации и перестанет финансировать театры. Ведь мы же говорим о процедуре расходования бюджетных средств. То есть средств, принадлежащих не театрам и даже не министерству, а обществу. И общество имеет право контролировать расходование принадлежащих им средств на те цели, которые закреплены в нынешней ситуации указом президента о стратегии национальной безопасности, — объяснил глава Общественного совета.
В Минкультуры инициативу общественников не оценили: министр Ольга Любимова сразу же опровергла причастность ведомства к проверкам. Там не собираются осуществлять контроль за репертуарами театров, ведь ведомство «не вправе вмешиваться в творческую деятельность учреждений культуры, этот процесс носит самостоятельный характер».
Не стоит приписывать ведомству идеи и суждения отдельных членов Общественного совета. С нами эти предложения не обсуждались <...>. Хочу напомнить, что цензура в нашей стране недопустима в соответствии с Конституцией. Вместе с тем, если в сфере культуры имеют место нарушения действующего законодательства, то компетентные органы вправе дать им соответствующую оценку, — отметила Любимова в комментарии для NEWS.ru.
Действительно, согласно 29 пункту 2 главы Конституции, цензура в России запрещена. Но формально противоречий нет, учитывая, что представители Общественного совета избегают даже употребления слова «цензура» в своей речи, ссылаются лишь на контроль.
Какие театры и спектакли будут проверять
В Общественном совете объяснили, что обсуждения спектаклей будут проходить на основании жалоб зрителей. Станут ли слушания открытыми или пройдут в узком кругу своих, как в случае с обсуждением репертуара МХАТа на фоне скандала с Ольгой Бузовой, — неизвестно. Кстати, «Честный грузин» с Ольгой Бузовой и предстоящая премьера «Вишнёвого сада» в Театре на Малой Бронной, куда художественный руководитель Константин Богомолов пригласил на роль Раневской трансгендера Наталью Максимову, ранее заставили телеведущего Дмитрия Киселёва задаться вопросом о целесообразности финансирования из госбюджета театров, чей репертуар вызывает сомнения в части соответствия нацполитике.
В беседе с NEWS.ru Лермонтов упомянул «Литературную газету», которую назвал ориентиром для выявления спектаклей с возможными нарушениями. В материалах издания, по его словам, публикуются данные о постановках, вызывающих сомнения. Более того, автор статей в «Литературной газете», писатель Святослав Рыбас, был в числе тех, кто обратился в Общественный совет с инициативой о проведении проверок спектаклей.
Слушания по постановкам начнутся в Общественном совете при Минкультуры в начале сентября. Подготовка к первому заседанию уже идёт, поэтому театры, ушедшие в отпуск, начнут предстоящий сезон с проверок и рекомендаций.