Лени и Гитлер
Берта Хелена Амалия Рифеншталь, уроженка Берлина, дочка богатого предпринимателя, могла стать знаменитой балериной или киноактрисой, блестящей спортсменкой. С танцами и спортом покончил разрыв связок, а от актёрства, после первых успехов, она отказалась сама — для неё это было мелко. Лени Рифеншталь хотела снимать фильмы, создавая собственные миры, быть не исполнителем, а творцом. И ей это удалось, но на свою беду, она увлеклась человеком, казавшимся ей творцом куда большего масштаба, собиравшимся создать новую Германию и перекроить карту мира Адольфом Гитлером. Позже она будет говорить, что слишком поздно распознала в нём «демоническое». Из России это кажется пустой отговоркой, неуклюжей попыткой обелить себя за то, что она была главным кинорежиссёром Третьего рейха, самым приближённым к фюреру деятелем искусств. Но она могла сказать это искренне.
Как художник Рифеншталь сформировалась во времена Веймарской республики, когда в Германии расцветали самые разные художественные течения и был велик урожай на блестяще одарённых и очень умных людей. Брехт, философ и идеолог «консервативной революции» Юнгер, Ремарк, великолепные театральные режиссёры, блестящие артисты, от Яннингса до Дитрих, — Берлин двадцатых-тридцатых годов изобиловал талантами. Это было время во всём сомневающихся скептиков — кто мог представить, что очень скоро Германия станет фашистской? Но у Гитлера были свои козыри: отечественный историк нацизма Пленков считает, что как культурный феномен гитлеризм был укоренён в германской истории, что он стал производным от немецкого романтизма.
Ликующие толпы и факельные шествия. Перекраивающая мир сила, воинские доблести и триумф воли — всё это было близко немецкому духу. А в Гитлере, на киноплёнке предстающем кривляющимся клоуном, и в самом деле было то, что Рифеншталь позже назовёт демоническим: его выступления доводили слушателей до экстаза. Гитлер приворожил многих крупных людей, не стала исключением и она. Для нацистской Германии это приобретение оказалось исключительно полезным: в фильмах Рифеншталь окончательно оформилась эстетика Третьего рейха.
Цена успеха
«Триумф воли», фильм о 5-м съезде НСДАП, стал своего рода кинематографической симфонией, главным героем которой был Гитлер. При этом он был почти гениален — приз за лучший документальный фильм на международном фестивале в Венеции и Золотую медаль парижской выставки «Триумф воли» получил не зря. Блестящей режиссёрской и операторской работой стала посвящённая берлинской Олимпиаде «Олимпия». На международном кинофестивале в Венеции она была удостоена приза за лучший фильм, голливудские критики назвали её одной из десяти лучших кинолент мира.
С тем, что несёт с собой победоносный германский дух, Рифеншталь столкнулась во время Второй мировой. В 1939-м она отправилась в Польшу как военный корреспондент и стала случайной свидетельницей экзекуции. Немецкие солдаты между делом перестреляли мирных жителей в маленьком польском городке, фотограф снял смотревшую на это Рифеншталь: постаревшая лет на 20 женщина кажется воплощением ужаса. Из армии она тут же уехала, написала жалобу командованию, но с Гитлером не порвала. Во время войны Рифеншталь работала над вполне аполитичным фильмом «Долина». Позже выяснилось, что почти все статисты-цыгане, которых ей доставили с пересылки, погибли в концлагерях.
Под занавес
Осенью 1944 года она в последний раз говорила с Гитлером, летом на Восточном фронте погиб её брат, лишённый брони за слишком длинный язык. После войны Рифеншталь проходила процедуры денацификации, лежала в психиатрической клинике. Денег на новые кинопроекты она найти не могла и занялась фотографией: её фоторепортажи о нубийских племенах стали сенсацией. В 71 год она занялась съёмками подводного мира, совершила более 2000 погружений, выпустила два фотоальбома и сделала документальный фильм.
Умерла она в 2002-м, тогда ей исполнился 101 год. К этому времени забылось то, что Геббельс называл её «единственной из всех звёзд, кто нас понимает», потерял значение статус «попутчика», который ей присвоил комитет по денацификации. В конце жизни Рифеншталь была классиком мирового кино, знаменитостью первой величины, а о том, что чувствует её совесть, она никогда никому не говорила.
