Перед Великой Отечественной музыка звучала из каждого городского двора. Граммофоны имелись у немногих, и эти счастливцы постоянно их заводили, а пластинки были одни и те же. Абсолютным хитом считались пластинки с записями Вадима Козина: их было трудно достать, и меломаны ценили их на вес золота. Козин, сын миллионера, купца первой гильдии, и цыганской певицы, после революции потерял всё. Он работал грузчиком, по вечерам подрабатывал тапёром в кинотеатрах. Его сольная карьера началась случайно: сломался киноаппарат, пока его чинили, надо было заполнить паузу между сеансами. Директор кинотеатра слышал, как Козин поёт, на сцену его вытолкнули насильно. Он спел, зал взорвался аплодисментами, и Козин перестал быть тапёром. К нему пришёл успех, а затем и слава, но поначалу она была местной, не слишком громкой — отец Козина был питерским купцом, и он жил в Ленинграде.
Помогло несчастье: он написал заявление на имя эстрадного начальства с просьбой повысить ему зарплату или уволить. Этот номер недавно выгорел у коллеги: тому зарплату повысили. А Козина рассчитали.
И он отправился в Москву, поселился в «Национале», отдав за гостиницу последние деньги, и начал искать знакомых, которые могли ему помочь. Аркадий Покрасс дирижировал оркестром в Центральном парке культуры и отдыха. Они приятельствовали, Покрасс выпустил Козина на сцену, и тот покорил Москву: его тёплый, свободно идущий наверх, переливающийся голос был прекрасен.
Предвоенные годы стали временем наивысшей славы Козина: для того чтобы попасть на его выступления, люди стояли в огромных очередях, он пел на правительственных концертах, в Кремле, его песни любил напевать Сталин. Во время войны Козин принимал участие во фронтовых концертах и ездил на них в отдельном вагоне. Его пластинки не подлежали сдаче на переплавку, маршал Баграмян приколол к его груди орден Красной Звезды.
По одной из версий, его карьера рухнула из-за резкого разговора с Берией: тот не стал эвакуировать ленинградских родственников Козина, и они погибли в блокаду. По другой — причиной была открытая гомосексуальность певца.
После войны политическая полиция готовила новый виток репрессий, а Козин отлично знал всё «голубое» советское подполье — вплоть до самых высоких имён. Он сдал всех, получил восемь лет за мужеложство и отправился в Магадан в отдельной каюте с несколькими чемоданами вещей. У пристани его ждала машина, свой срок Козин отбывал не на лесоповале, а в лагерном театре, он жил в отдельной комнате и ходил в гражданской одежде. Его покровительницей стала начальница Маглага, жена всесильного генерала Никишова Александра Гридасова. Козин был освобождён досрочно, в справке об освобождении в графе «по какой статье осуждён» стоял прочерк. Козин жил в Магадане, выступал, гастролировал по Сибири и центральной России — и в 1959 году сел по той же статье. На этот раз он отбыл от звонка до звонка все девять лет, что ему дали.
Вадим Козин так никогда и не уехал из Магадана.
Говорили, что он не возвращается в Москву из-за того, что не хочет встречаться с теми, кого в своё время сдал, а может, дело было в привычке. Певец стал магаданской достопримечательностью: он устраивал домашние концерты, на которые приходили приехавшие в Магадан столичные знаменитости, старел, понемногу опускался. Козина выходила женщина, влюблённая в его голос поклонница, благодаря ей соседняя квартира превратилась в музыкальный салон. В перестройку о Козине снова вспомнили, на его 90-летний юбилей в Магадан приехало немало знаменитых артистов во главе с Кобзоном. Но его это не слишком занимало: магаданский отшельник жил в своём, не пересекающемся с реальностью мире.
Он умер в 1994 году, на несколько лет пережив СССР, надолго — тех, кто его допрашивал и сажал, тех, кого он сдал госбезопасности. Козин сам себя наказал, сам присудил себе пожизненный срок в Магадане, а о том, почему он это сделал, больше некого спросить.
