Небольшой Бахрейн объявил об открытии гигантского нефтяного месторождения у западного побережья и намерении резко увеличить добычу. Предположительный объём запасов — 80 миллиардов баррелей — сопоставим со всеми разведанными запасами нефти России.
До последнего времени запасы Бахрейна оценивались в 125 млн баррелей, что примерно соответствует уровню Кубы и Польши. Сейчас он ежедневно добывает 49 тысяч баррелей и ещё 153,5 тысяч — на совместном с Саудовской Аравией шельфовом месторождении Абу-Сафа. По оценке министра нефти Мухаммеда бен Халифа аль-Халифа, в районе месторождения также открыты запасы газа, объём оценивается в 280–570 миллиардов кубических метров.
Разработка залежей месторождения, площадь которого составляет две тысячи квадратных километров, должна начаться в течение ближайших пяти лет. Местная газета Al Ayam со ссылкой на главу Совета по вопросам финансов и экономики Абделя Рахман Бу Али сообщила о том, что ежедневная добыча нефти здесь может составить до 200 тысяч баррелей.
Если новость окажется правдой, то запасы вполне могут изменить положение дел в нефтедобыче и в долгосрочной перспективе негативно отразиться на стоимости углеводородного сырья. Бахрейн, который в 2017 году оказался на грани банкротства, — его золотовалютные резервы за период низких цен на нефть сократились вчетверо, нуждается в стабилизации напряжённой экономической ситуации. Однако эксперты всё-таки ставят под сомнение анонсированные объёмы добычи, отмечая, что речь идёт об извлечении газа и нефти из труднодоступных сланцевых пород.
Бахрейн был первой среди стран Персидского залива, где началась добыча нефти, поэтому запасы углеводородов здесь значительно оскудели. Островное государство не является членом ОПЕК, однако присоединилось к соглашению по нефтяному сотрудничеству, предполагающему добровольное сокращение нефтедобычи для корректировки мировых цен на углеводороды.
Игорь Юшков, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ:
Новости о новых месторождениях, которые гипотетически могут повлиять на рынок, появляются постоянно, но, как правило, они не оправдываются. В статистическом сборнике анализа энергетического рынка компании British Petroleum (BP) Бахрейн фактически не фигурирует ни по запасам, ни по добыче. По их данным, Саудовская Аравия в 2017 году добывала 12 млн баррелей в сутки, Россия — 11 млн б/с (по российским данным — наоборот). В этом смысле Бахрейн с его добычей выглядит сейчас довольно скромно.
Вообще практика оценки запасов месторождений такова: приходит компания, получает лицензию и проводит определённые работы. Дальше ей, как правило, необходимо продать долю в проекте, зачастую понимая, что там ничего особенного нет. Поэтому начинается пиар-кампания, мол, найдено гигантское месторождение, его запасы способны изменить мировой рынок и т.д. В итоге — доля продана и как минимум отбиты затраченные деньги. Поэтому не исключено, что в Бахрейне ничего особенного и не нашли. Таких примеров было множество. Например, Польша громко заявляла, что она потенциальный лидер по запасам сланцевого газа и будет снабжать им всю Европу. После того, как пробурили две скважины, признали, что промышленная добыча нерентабельна.
Кстати, американские компании славятся обманом инвесторов. Сланцевая революция — яркий тому пример: когда мелкие компании приписывали себе запасы, их покупали крупные игроки, после чего были вынуждены списывать доказанные запасы сланцевой нефти.
На Ближнем Востоке, где добыча ведётся уже больше полувека, оценка запасов проведена практически досконально. Конечно, нельзя исключать, что в Бахрейне действительно чего-то нашли, но если речь идёт о трудноизвлекаемых запасах, то ещё вопрос, смогут ли их извлечь и сколько это будет стоить. Каждая формация уникальна, поэтому наши компании не могут взять американские технологии и добывать у себя трудноизвлекаемую нефть — простое копирование технологий ничего не даёт.
В общем, пока по этой новости больше вопросов, чем ответов, и вряд ли кто-нибудь станет учитывать фактор Бахрейна при выстраивании своей энергетической политики на ближайшие 10 лет.