Актер Иван Стебунов известен по ролям в фильмах и сериалах «Петр Лещенко. Все, что было», «Дом Солнца», «Котовский», «Застава Жилина» и многим другим. Около 19 лет артист служит в театре «Современник». Какой он запомнил Галину Волчек, что говорит о новом художественном руководителе Владимире Машкове и об актере Михаиле Ефремове — в интервью Стебунова NEWS.ru.
— После начала СВО многие артисты приезжают с творческими вечерами в Донбасс. Вы там бываете?
— Да, и неоднократно, начиная с 2022 года. На День России пару лет назад мы ездили большим составом — целый вагон артистов. И Владимир Львович Машков, и Марат Башаров, и Антон Шагин, и музыканты, и певцы. Четыре концерта отработали. Потом я уже сам летал через аэропорт Жуковский, достаточно времени провел в Донбассе.
— Что вас больше всего поразило?
— Был момент, который произошел 12 июня 2022 года, в День России. С утра Луганск начали очень сильно обстреливать — Вооруженные силы Украины (ВСУ) начали в кавычках поздравлять. Под этой бомбежкой мы приехали в Станицу Луганская. Но «не идет» концерт: нет реакции зрителей. Сидят, как остолбенелые.
Я отработал свою часть программы, затем Марат вышел. И тоже недоумевал, что же такое, в зале — гробовая тишина. А у нас ведь и монологи юмористические, и истории из жизни, и стихи, и воспоминания о Галине Борисовне Волчек. Построенная и эмоционально выверенная программа. А реакции зрителей нет.
С нами были ребята-военные, они и объяснили: что Станицу только недавно отбили у ВСУ. Жители сидят в зажиме и не знают еще, как реагировать. Все понимают, что несколько нештатных сотрудников СБУ в зале точно присутствуют, переодетые, наблюдают. Люди боятся даже выдохнуть. Но все равно хорошо и по-доброму прощались и через эту стену смогли пробиться, как мне кажется.
— В вас что-то поменяли эти поездки?
— Я выходил из Дома культуры, ходил по парку, разговаривал с людьми, как они живут. Все очень позитивно и искренне отвечали. Некоторые меня и не знали как артиста. Все говорили, что хотят быть с Россией, серьезно настроены. В Донбассе, как мне показалось, мыслями и сердцем наши люди. Они себя так ощущают и рассказывают, как их бомбили...
Кто хоть раз увидит Аллею Ангелов в Донецке (мемориальный комплекс в Донецке в память о детях, погибших в ходе боевых действий. — NEWS.ru), это производит сильное впечатление. Тяжелый и эмоциональный опыт. Я продолжаю посещать прифронтовые территории, вот и сейчас планирую поездку с новой программой.
— Часть деятелей культуры покинули Россию после начала СВО. В том числе некоторые артисты «Современника». Что-то потеряло искусство в связи с их отъездом?
— Не произошло никакой глобальной потери. Да, незаменимые люди есть — как, например, Галина Борисовна Волчек. Что же касается остальных ситуаций, то вот удивительно, вроде происходит событие — увольняется из театра или вовсе уезжает из страны артист. Иногда кажется, что это прореха и потрясение.
Но театр — такой организм, который затягивает любую рану буквально за сутки и перестраивается — дальше идут спектакли. Поэтому заблуждение любого артиста, мол, «я уйду, и у вас все тут рухнет». Но ничего не разваливается.
В театре даже и не вспоминают об уехавших. Все живут своими удачами и неудачами, выпускают спектакли. Так что те, кто уехал, не оставили после себя невосполнимую утрату. Я вам больше скажу: уверен на 100 и 1%, это мое личное мнение, что 99% жалеют об отъезде.
Сам знаю, что такое жить за границей, когда-то уезжал в нулевые. И достаточно быстро вернулся обратно в Россию. На мой взгляд, это серьезное наказание и незавидная участь — остаться человеку без корней где-то на чужбине.
— Вы упомянули Галину Волчек. 19 декабря у нее был бы день рождения. Вы не раз в интервью называли ее своей «второй мамой». Какой она вам запомнилась?
— Я не знаю больше ни одного человека в нашей профессии, которого бы так все любили. Здесь не было ни подхалимства, ни страха. Даже какие-то враги-завистники на самом деле искренне признавались ей в любви.
У нее не было личной жизни, кроме театра «Современник». Это все знали и видели. Театр был ее семьей и домом. В театре при ней была какая-то невероятная жизнь и много юмора, шуток, потрясающая, очень светлая и позитивная атмосфера.
И она занималась не только профессиональными проблемами, но и, например, здоровьем сотрудников. Когда у меня случился пневмоторакс, то это именно Галина Борисовна определила меня в НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского к лучшему хирургу, в отдельную палату, буквально сделав два звонка.
И потом звонила каждый день по несколько раз. Ко мне пришли в палату врачи и буквально взмолились, мол, «Ваня, все же хорошо, пусть Галина Борисовна нам больше не звонит, пожалуйста». Потому что каждый день она контролировала мое состояние и самочувствие.
Когда у меня были проблемы в личной жизни — в моей первой семье — я даже собирался уходить из театра на фоне эмоциональных личных неурядиц, она меня посадила в своем кабинете и сказала: «Я себе пообещала, что не отпущу тебя, пока ты не дашь слово остаться в театре».
И затем два часа она мне рассказывала о своей жизни с Евстигнеевым, что они оба остались вместе работать в театре — после его неверности и развода. Это известная история, Галина Борисовна сама рассказывала ее публично, поэтому я могу об этом говорить. В конечном счете я остался в театре. Для меня это была очень важная беседа.
— Как театр пережил уход Галины Борисовны?
— Это был очень тяжелый период для нас всех. И мы устали потом — четыре года после ее ухода находились в очень нехорошем положении, наша труппа внутри театра. Только сейчас — с назначением Владимира Львовича Машкова на должность руководителя «Современника» — театр, наконец, задышал.
— В каком смысле?
— Жизнь забурлила, кипит. Это больше, чем комета, — Владимир Львович Машков — человек, от которого заряжаешься энергией. Он смог нас всех зажечь, что хочется опять проводить как можно больше времени в стенах «Современника».
На мой взгляд, это лучшее, что могло на данный момент случиться с театром, — назначение Владимира Львовича. Я не знаю, кто принимал решение и на каком уровне, но оно правильное. За четыре года без Галины Борисовны, после того как убрали предыдущего руководителя Рыжакова, в театре все начинало заворачивать немножко не туда. Я говорю это, потому что знаю ситуацию изнутри — уже 19 лет работаю в «Современнике».
Но наконец-то появился человек, который взял ситуацию в свои руки. Сколько времени он проводит в театре, уезжает в полвторого ночи каждый день, если не на гастролях. Он держит свое слово — уже поднял зарплаты. А это важно для артистов — понимать, что ты со всех сторон защищен и можешь сконцентрироваться на работе.
— Михаил Ефремов переживал смерть своей мамы Аллы Покровской и Галины Волчек. В итоге сорвался и оказался в колонии. Знаю, что вы общаетесь. Как он сейчас? Есть ли шансы выйти по УДО и вернуться в театр?
— Сейчас мы все (близкие друзья Михаила Олеговича) находимся в режиме тишины. Не буди лихо, пока оно тихо, пусть все пройдет в тишине.
Я не буду называть месяц. Просто есть большая надежда, что это случится, надеюсь, вскоре, в следующем году. В театре все этого ждут. Хочется пожелать в первую очередь здоровья Михаилу.
Читайте также:
Актер Стебунов пожаловался на истерики партнерш по постельным сценам
Секс-символ СССР: почему Еременко любили женщины и как он предвидел смерть
СМИ узнали, кто ещё мог ездить на джипе Ефремова
Машков высказался о новой системе покупки билетов по паспортам
«Молюсь за многих, кому руки не подам»: Бояков о предателях РФ и культуре
