Президент Туниса Каис Саид отправил в отставку премьер-министра Хишама Машиши и объявил о приостановке на 30 дней деятельности Ассамблеи народных представителей — однопалатного парламента страны. Тунисский президент заявил, что с депутатов сняли иммунитет, и пригрозил в случае сопротивления задействовать вооружённые силы. Он обвинил правительство и парламент, в котором ведущие позиции занимает партия «Ан-Нахда» (её часто считают исламистской), в тяжёлой экономической ситуации и даже в росте заболеваемости коронавирусом.
Президент страны ввёл в столицу страны войска, которые блокировали здание парламента, дворец правительства и штаб-квартиру национальной телекомпании, также был закрыт офис катарского информационного агентства «Аль-Джазира».
В свою очередь председатель парламента Рашид Ганнуши обвинил президента в действиях, направленных против конституции республики. По словам Ганнуши, президент «выступил против революции и конституции». Он добавил, что сторонники партии «Ан-Нахда» и народ Туниса будут защищать революцию, но призвал тунисцев «действовать мирно для восстановления демократии». Спикер парламента также объявил о сидячей забастовке возле здания Ассамблеи.
Таким образом, речь может идти о военном перевороте в Тунисе, который реализуется по «египетскому сценарию». Нельзя исключать, что действия президента страны были одобрены или даже санкционированы ОАЭ, Саудовской Аравией и Египтом, которые хотели бы подобным образом взять реванш за неудачный исход борьбы со своими идеологическими противниками из числа «исламистов» на ливийском треке. Тогда ливийскому военачальнику Хафтару, поддерживаемому этими странами, так и не удалось взять Триполи, отстранить признанное ООН правительство и установить в стране военную диктатуру, подавив деятельность партий и движений, чья идеология умеренного политического ислама воспринимается в качестве основной угрозы режимам в Абу Даби, Эр-Рияде и Каире.
Кроме того, Тунис является своеобразной «витриной», которая демонстрирует, что и на Ближнем Востоке возможно установление системы, близкой к демократической. И самое важное, что эта система была установлена по итогам «арабской весны» в этой стране, когда была свергнута диктатура Бен Али, а сама революция не привела к гражданской войне или иным потрясениям. Естественно, что для авторитарных режимов Ближнего Востока сохранение Туниса в качестве такой «витрины» успеха «арабской весны» всегда представляло определённую угрозу.
Военный переворот в Египте в 2013 году по сути стал прецедентом для дальнейшего периода контрреволюций или «арабской зимы» на Ближнем Востоке, которая пришла на смену «арабской весне». Эти события во многом опирались именно на «египетский сценарий», когда в той или иной стране происходит военный переворот против партий и движений, которые принято считать исламистскими, а сам мятеж пытаются преподнести как «защиту демократии». В свою очередь его успех объявляется победой и торжеством светского образа жизни над исламизмом, который представляется как абсолютное зло. Естественно, подобное обоснование адресуется внерегиональным акторам, прежде всего Европе и Америке, где борьба с исламизмом даже подобными методами не встречает серьёзного отторжения (другое дело, если бы от власти были отстранены какие-либо прозападные либеральные силы).
В Египте подобная схема была опробована при активном содействии ОАЭ и Саудовской Аравии и оказалась вполне жизнеспособной. Так, военная хунта в этой стране не была подвержена каким-либо серьёзным санкциям со стороны блюстителей мировой «демократии и законности» в лице Соединённых Штатов и Европейского союза. И Вашингтон, и Брюссель вскоре признали легитимность новых властей Египта во главе с фельдмаршалом Абдель Фаттахом Ас-Сиси и возобновили военную помощь АРЕ и поставки вооружений для египетских военных.
В 2014 году «египетский сценарий» попытались применить уже в Ливии, где на роль местного Сиси при прямом содействии ОАЭ, КСА и Франции был назначен генерал Халифа Хафтар, дважды пытавшийся сместить законно избранный ливийский парламент — Всеобщий народный конгресс (ВНК), где также преобладали умеренные исламисты. Однако в Ливии подобный план потерпел неудачу, прежде всего потому, что ВНК поддержали многочисленные вооружённые группировки, создавшие альянс «Рассвет Ливии». Но и в дальнейшем Хафтар имел индульгенцию от большей части мирового сообщества для собственной военной экспансии, которая как раз и оправдывалась тем, что он якобы борется в Ливии с исламизмом.
Также «египетский сценарий» был реализован и в Судане, где после свержения президента Омара аль Башира суданские военные, поддержанные ОАЭ и КСА, в итоге взяли власть в свои руки, чтобы не допустить прихода в стране к власти тех сил, которые бы противоречили интересам этих аравийских монархий.
Очевидно, что в Тунисе тоже продвигается египетская схема. Теперь сторонники тунисского президента будут пытаться оправдать свои действия перед международным сообществом тем, что якобы они противостоят засилью исламистов в стране. Естественно, за скобки выносится тот факт, что эти «исламисты» выиграли в своё время выборы вполне законно и пользуются абсолютной легитимностью.
Собственно, использование самого определения «исламисты» у многих должно вызвать ассоциации с такими террористическими структурами, как «Исламское государство» (запрещённая в России террористическая организация) или «Аль-Каида» (террористическая организация, запрещена в России). Но ведь сами исламисты включают в себя такой же широкий спектр различных политических сил, как, допустим, социалисты, к коим можно отнести и китайских маоистов, и различных экстремистов в лице камбоджийских красных кхмеров, а также членов заседающей в бундестаге Социал-демократической партии Германии (SPD).
Если же речь идёт о тунисской партии «Ан-Нахда», которую тоже принято считать исламистской, то следует обратить более пристальное внимание на её платформу.
Ещё в 80-е годы Рашид Ганнуши говорил, что если его партия «Ан-Нахда» окажется во главе страны, то она никоим образом не будет утверждать в стране исламскую систему и навязывать её светским партиям, движениям и их последователям. Наоборот, «Ан-Нахда» выступает за сохранение возможности для своих оппонентов исповедовать собственные убеждения, в том числе и противоречащие исламу, и жить согласно им. Но при этом Ганнуши хотел бы получить заверения, что и светские партии, если они окажутся у власти, не будут навязывать верующим людям собственные правила, сохранят за ними возможность пользоваться религиозными нормами в конституционных рамках. Кроме того, в 2014 году, после принятия Тунисом новой конституции, Рашид Ганнуши заявил, что не видит конфликта между умеренным секуляризмом и умеренным исламом.
Однако даже такой умеренный политический ислам, который исповедует «Ан-Нахда», встречает жёсткое противодействие главных спонсоров «арабской зимы» — ОАЭ и Саудовской Аравии. Собственно, оно и неудивительно.
Автор: Кирилл Семёнов, эксперт Российского совета по международным делам