28 августа 1697 года, во время путешествия по Западной Европе, Петр I приехал в голландский город Саардам. Там он, представившись простым матросом, снял маленький домик и на следующий день, купив инструменты плотника, устроился работать на местную вервь. Так русский царь, никогда не бежавший от тяжелой работы, начал изучать сложное ремесло кораблестроителя.
Великое посольство отправляется в путь
В конце XVII столетия перед Россией стояли грандиозные задачи. Требовалось обезопасить южную границу от угрозы со стороны Османской империи и ее верного вассала — Крымского ханства. Также нужно было вернуть старинные русские земли в Карелии и Прибалтике, наладить торговлю по Балтийскому морю, модернизировать всю систему управления государством, экономику, построить новые заводы, разведать полезные ископаемые и начать их добычу. Наконец, Россия нуждалась в мощной армии и флоте.
Ничего этого в 1697 году не было. Но Петр I энергично взялся за дело. Он начал с того, что впервые в русской истории отправился вместе с Великим посольством в Европу. Впрочем, и само Великое посольство было делом небывалым. Никогда ранее дипломатическая миссия такого масштаба не покидала границы России. 250 человек во главе с ближайшими советниками Петра I — старшим из послов генерал-адмиралом Францем Лефортом, генералом и боярином Федором Головиным, а также опытнейшим думным дьяком Прокофием Возницыным, служившим по дипломатической части еще отцу Петра — царю Алексею Михайловичу.
Эти послы — люди большого ума, хорошо знающие состояние Европы и приятные в обхождении, — доносил общавшийся с ними представитель польского короля.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Посольство отправилось в путь на тысяче саней и повозок. С собой везли богатый груз дипломатических подарков на фантастическую сумму 70 тысяч рублей. Это в то время, когда соболиная шуба стоила всего 70 копеек.
Тогдашним русским внешнеполитическим ведомством — Посольским приказом — была объявлена официальная задача: встретиться с главами крупнейших европейских держав и провести с ними переговоры с целью «подтверждения древней дружбы и любви для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов креста Господня, султана Турецкого, хана Крымского и всех басурманских орд».
Россия стояла перед трудным выбором: начать освобождение русских земель с юга, то есть воевать против Османской империи или же действовать с севера, то есть столкнуться в противоборстве со шведами. Первоначально южный вариант считался главным, поэтому Великое посольство пыталось договориться о союзе против турок.
Однако у миссии было еще одно, тайное поручение, которое отдал сам Петр: в каждой стране рассылать приглашения лучшим инженерам, военным, морякам, чтобы завербовать их на русскую службу. Ведь готовящиеся реформы требовали большого количества квалифицированных специалистов, которых пока еще так не хватало в России. Царь лично написал инструкцию по работе с кадрами: чтобы морские офицеры «сами в матросах бывали и службою дошли до своего чина, а не по иным причинам».
Наконец, Петр собирался посмотреть на Европу собственными глазами. Царь желал понять, как устроены самые передовые государства, и научиться быть хорошим правителем. Ну а масштаб и пышность, с которыми было устроено посольство, требовались для того, чтобы поднять международный престиж: в XVII веке Россия была малоизвестной страной на краю Европы, которую многие европейцы считали варварской.
Что хотел Петр
На сургучной печати, которую Петр ставил на своих письмах во время путешествия, была лаконичная и очень символичная латинская надпись: «Я ученик и ищу себе учителей».
Петр отдавал себе отчет в том, какая по сложности задача перед ним и что окончательное решение о повороте России к Европе должно быть принято не по слухам и разговорам, а по твердому убеждению. Поскольку лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, надо самому посмотреть на Европу. Следует и поучиться там самому. Вот он послал туда молодых дворян на учебу. Но как проверить и убедиться, на что они действительно пригодны? Для этого необходимо знать не меньше их, и потому он согласился со своим другом Лефортом, уже давно толковавшим ему о целесообразности европейского путешествия, — объяснял мотивы царя историк дипломатии Николай Молчанов.
Но Петр ехал учиться не один. В состав посольства были включены 30 добровольцев, отобранных им лично. Это были проверенные люди, отличившиеся при строительстве кораблей в Воронеже и в боях во время Азовских походов. Все они должны были обучиться судостроению, а затем записаться на голландские и английские корабли простыми матросами, чтобы в России стать морскими офицерами.
Дипломатический этикет XVII века был куда более сложным, нежели в наши дни. Поэтому русский царь поехал с Великим посольством под псевдонимом Петр Михайлов в чине простого десятника (младшего командира). Это было нужно, чтобы не отвлекать Петра на долгие официальные приемы и встречи с важными лицами. Всем участникам посольства категорически запрещалось обращаться к Петру с царским титулом и вообще хоть как-то выдавать иностранцам его настоящую личность.
Но Великое посольство могло не состояться. Вечером, перед отъездом из Москвы, друг Петра генерал Патрик Гордон дал торжественный обед в честь посольства, но царь, любивший веселые застолья, почему-то не явился. Как выяснилось уже на рассвете, раскрылся заговор — полковник Иоганн Циклер из обрусевших иноземцев, считавший себя большим русским, чем сами русские, решил постоять за старые обычаи Руси и убить царя-реформатора.
Циклер ранее входил в ближнее окружение царевны Софьи, но был прощен Петром I после неудачного стрелецкого мятежа 1689 года. Несмотря на такую милость, полковник организовал заговор, в котором участвовали двое придворных в высоких чинах стольника и окольничего, а также стрельцы из Стремянного полка — тогдашней Кремлевской охраны. Они собирались ночью поджечь дом, зная, что Петр всегда участвует в тушении пожаров, и, воспользовавшись тем, что с царем будут только стремянные стрельцы, зарезать его. К счастью, один из офицеров Стремянного полка, посвященный в заговор, оказался на стороне Петра и вовремя предупредил его.
Великое посольство в Риге и Пруссии
В самом конце марта 1697 года Великое посольство добралось до Риги. Там надо было продать сани, рассчитанные на зимний путь, и пересесть в кареты.
Первое впечатление русского царя, оказавшегося за границей, было неоднозначным. С одной стороны, Петр с интересом осмотрел построенный немцами город, а с другой стороны, отметил, что тамошние купцы, хотя и производят впечатление честных, торгуются так, что «за копейку матерно лаются».
Шведские власти, расточая показную любезность, категорически запретили Петру осмотреть городскую крепость, хотя именно современная фортификация более всего интересовала Петра I. Стражники даже не дали ему осматривать бастионы в подзорную трубу, пригрозив арестовать в случае непослушания. Позднее обида, нанесенная царю, стала поводом для объявления войны Швеции в 1700 году.
Затем послы проследовали в Курляндию — независимое герцогство, где русское посольство приняли куда любезнее. Там Петр I сел на корабль «Святой Георгий» и отплыл в столицу Восточной Пруссии — Кенигсберг.
У пруссаков царю очень понравилось. Они охотно показывали ему военные учения, открыли двери арсенала, устраивали показательные стрельбы из артиллерийских орудий и, не скрывая ничего, продемонстрировали устройство немецких крепостей. Петр даже на время отказался от инкогнито и охотно веселился вместе с курфюрстом Фридрихом III, с которым его затем связывала прочная дружба. Тогда же Россия и Пруссия подписали договор о военном союзе, направленном против Швеции.
Одна из самых ученых женщин Европы того времени — курфюрстина София-Шарлотта Бранденбургская — оставила записки о встрече с Петром I в Кенигсберге. Утонченная дама поразилась тому, что русский царь плохо разбирался в европейском этикете и не стеснялся показывать мозоли на руках, рассказывая, как заработал их, строя корабли. Но одновременно отметила, что «у него много достоинств и бесконечно много природного ума».
Петр покинул Пруссию в самом лучшем расположении духа, а его следующей целью была Голландия — страна, которой он восхищался с детства.
В 1697 году Европа находилась в начале расцвета своего культурного, экономического, военного и политического могущества. Уже началась эпоха построения великих колониальных империй, над разрешением самых важных научных вопросов работали такие умы как Ньютон, Лейбниц и Левенгук. Создавались шедевры барочной музыки, живописи, архитектуры, скульптуры, литературы. Океанские просторы были подвластны европейским мореплавателям, которые проникали в самые отдаленные уголки земли, стирая с карты белые пятна.
Голландия находилась среди наиболее развитых, передовых стран Европы. Она в 1648 году завоевала независимость от Испании, затем долго воевала с Англией на море, нанеся британцам несколько тяжелейших поражений. Голландские купцы торговали со всем светом, одними из первых они проникли и в Россию, где быстро захватили первое место в морской торговле.
Петр был окружен голландцами с детских лет. Врач ван дер Гульдт лечил царскую семью, учителем математики Петра был Франц Тиммерман, корабел Карштен Брандт отремонтировал ботик, найденный в Измайлове и вместе с царем совершил первое плавание по Яузе, навсегда врезавшееся в память юного царя.
Петр в Голландии
Дорога до Голландии оказалась омрачена неприятными известиями. Петр собирался добраться туда по морю, так было быстрее, да и корабельное дело очень влекло царя. Но во время путешествия пришли вести, что французы, бывшие в союзе с Османской империей, отправили на Балтику каперские корабли, чтобы перехватить участников русского посольства, целью которого был антиосманский союз. Пришлось выходить на сушу и далее продолжить путь по Рейну.
Прибыв в Амстердам, Петр I не стал задерживаться в столице, предоставив решение протокольных дел послам, а сам отправился в город Саардам, считавшийся центром голландского кораблестроения.
Петр отлично знал голландский язык и поэтому бросил своих спутников и действовал самостоятельно, чувствуя себя как дома. Оказавшись в городе, царь в первый же день встретил своего старого знакомого, кузнеца Геррита Киста, который раньше работал в Москве, а теперь вернулся на родину, где ловил с лодки угрей.
Поначалу Кист не поверил своим глазам, увидев московского царя в одежде голландского плотника — в красной куртке, белых холстинных штанах, с черной лакированной шляпой на голове. Но причалив к берегу, убедился, что перед ним действительно царь. Петр уговорил Киста сдать ему угол в небольшом домике кузнеца на улице Кримп.
Этот домик сохранился до наших дней. Сейчас там находится мемориальный музей Петра I. Уже в XVIII веке дом Киста был одной из достопримечательностей Саардама и посещался множеством туристов. Тогда его выкупило голландское правительство. В следующем веке он принадлежал членам нидерландской королевской семьи, а в 1886 году король Голландии Вильгельм III подарил домик русскому императору Александру III. А Николай II приказал возвести вокруг дома большое каменное здание, защищающее старое сооружение от воздействия погоды.
Поражают скромные условия, в которых жил Петр, — маленькая каморка под лестницей, кровать в шкафу (для сохранения тепла — ведь дома из экономии почти не топили), где приходилось спать сидя. Русский историк Александр Кизеветтер так описывает дни пребывания царя в Саардаме:
Поселившись у Киста, Петр со следующего же утра начал рабочую жизнь. Он записался плотником на корабельные верфи и каждый день, лишь взойдет солнце, шел на работу. Но... не прошло и недели, как ему уже пришлось проститься с надеждой остаться неузнанным. Он сам невольно выдавал свою тайну: властные манеры, повелительный голос — всё это внушало подозрение саардамцам, что к ним явился не простой плотник. Загадочному иностранцу до всего было дело. Его видели всюду, на всех фабриках и заводах, и везде о нем рассказывали удивительные вещи. По Саардаму шел уже большой говор, что под именем Петра Михайлова скрывается какой-то знатный иностранец. Вдруг один саардамский плотник получает от сына, жившего в Москве, письмо с сообщением об отъезде русского царя в Голландию и с перечислением примет, по которым можно тотчас узнать Петра.
Так, несмотря на молчание Киста, инкогнито было раскрыто.
Конец августа и начало сентября прошли в усвоении премудростей кораблестроения. Причем Петр работал с топором как простой плотник. 9 сентября был заложен фрегат «Петр и Павел», над сооружением которого работал сам царь и добровольцы из Великого посольства. В середине ноября фрегат был спущен на воду. Петр I и другие русские, работавшие на верфи, получили аттестаты корабельных плотников.
Петр Михайлов, находившийся в свите великого московского посольства <...> был прилежным и разумным плотником, <...> кроме того, корабельную архитектуру и черчение планов изучил так основательно, что может в том и другом упражняться, — говорилось в документе.
Обучение Петра в Англии
Но Петр был недоволен. Столкнувшись с практикой голландского кораблестроения, он обнаружил, что там работают по-старинке, почти без чертежей. А самые современные корабли, при создании которых выполняют точные математические расчеты, строят в Англии на Адмиралтейских верфях близ Лондона.
23 ноября из Лондона приходит послание, в котором король Вильгельм III сообщил, что будет рад увидеть Петра в гостях и дарит ему яхту «Транспорт роял», на которой он может немедленно отправиться в путь. Три дня небольшая русская делегация (сам Петр, добровольцы-ученики и прислуга, всего 27 человек) плывут по штормящему Северному морю. Англичан из команды корабля поражало то, что правитель государства целые дни в непогоду проводил на палубе в одежде простого голландского матроса, выспрашивая у моряков, что и как устроено на судне.
Прибыв в Лондон, царь встретился с Вильгельмом III и решил задержаться в английской столице — так понравился ему этот город. Со свойственным ему практическим подходом Петр осмотрел Гринвичскую обсерваторию, королевские музей и библиотеку, музей оружия в Тауэре, побывал в Оксфордском университете и понаблюдал за строительством собора Св. Павла. В часовой мастерской он лично разобрал, а затем собрал сложный механизм. В Вулвичском арсенале наблюдал за производством пушек. На королевском Монетном дворе изучал работу мастеров-чеканщиков и говорил о науке с директором предприятия — Исааком Ньютоном.
Проведя таким образом месяц, Петр отправился на верфь в городок Дептфорд, где продолжил обучение уже не в качестве корабельного плотника, а учеником корабела сэра Энтони Дина. Прослушав теоретический курс, царь выдержал самый строгий экзамен, после чего мог бы занять неплохую должность на британской верфи.
Заодно получилось посетить маневры английского флота в Портсмуте. Там Петр впервые в жизни наблюдал инсценировку самого настоящего морского сражения, в котором участвовали большие линейные корабли, выстроенные в ровные линии для боя и палившие из всех орудий. Это очень впечатлило царя и окончательно убедило его, что без строительства флота, без морского могущества у России нет будущего.
Закончив учиться, Петр I покинул Англию и отправился в Вену. Там он собирался закончить переговоры с австрийским двором о присоединении державы Габсбургов к антиосманской коалиции. Но вести из Москвы поменяли планы царя. Восставшие стрельцы попытались захватить власть, чтобы вернуть на трон царевну Софью. Это заставило Петра прервать затянувшийся дипломатический вояж и поспешить в столицу.
Когда в 1839 году наследник русского престола, будущий император Александр II, посетил Саардам, сопровождавший его поэт Василий Жуковский, увидев домик Петра I, написал такой экспромт:
Над бедной хижиною сей
Витают ангелы святые:
Великий князь, благоговей!
Здесь колыбель империи твоей,
Здесь родилась великая Россия!