Пожар в торговом центре «Зимняя вишня» в Кемерово случился ровно пять лет назад. 60 человек, 37 из которых дети, погибли, не сумев выбраться из здания. Трагедия «Зимней вишни» считается одной из крупнейших в современной истории России наряду с такими катастрофами, как пожар в ночном клубе «Хромая лошадь». Возгорание произошло на четвертом этаже, где находился кинотеатр, в котором дети смотрели мультфильм. NEWS.ru поговорил с двумя женщинами, потерявшими близких в этом пожаре, и узнал, как изменилась их жизнь через пять лет после случившегося.
«Осознаешь и привыкаешь с этим жить»
У Евгении Захаровой, оставшейся без дочери и мужа, жизнь кардинально изменилась. Женщина решила уехать из Кемерово, теперь она живет в Воронеже.
«Многие спрашивают, почему Воронеж? Я обычно говорю, что в Воронеже климат мягче, ну и до моря можно на машине доехать, стоимость жилья не особо отличается от Кемерово. Но главная причина это то, что я в очередной раз попыталась убежать от себя, своих мыслей. Не получилось», — делится девушка.
Евгения получила медицинское образование — окончила колледж в Кемерово уже после смерти родных, но по специальности сейчас не работает, в том числе из-за низкой оплаты труда. С детства увлекающаяся творчеством, она решила попробовать себя в профессии татуировщика.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Но главная перемена в жизни Евгении — новая семья. Сейчас она снова замужем, у нее есть двухлетняя дочь Мия. Девушка рассказала NEWS.ru историю знакомства с Николаем.
«После того как получила диплом в меде, решила поехать в Москву. Как-то решили с подругой сходить в кафе, за соседним столиком сидел Николай с другом. Периодически смотрел в мою сторону и улыбался. Шикарная улыбка, подумала я, да и вообще очень даже симпатичный. Решил подойти, попросил номер, а на следующий день позвал на свидание», — вспоминает она.
Евгения говорит, что после смерти дочки Вики мысль о том, чтобы родить второго ребенка, появилась сразу же.
«Ребенка я, конечно же, хотела. Как бы ужасно это ни звучало, но я хотела его сразу, как погибла моя дочь. Я верила, что ее душа еще здесь на земле, и если я забеременею, то она вновь ко мне вернется, родится. Я перекручивала разные ужасные мысли, как мне вернуть ее обратно. Мозг постоянно мне „говорил“, что выход есть всегда... Он отказывался верить в произошедшее! Доходило до того, что подолгу оставалась на кладбище, чувствовала, что я дома. Держала ее срезанные в годик волосы и верила, что ее можно вернуть», — рассказывает она.
Евгения предполагает, что оправиться от трагедии, скорее всего, не удастся.
«Осознаешь и привыкаешь с этим жить», — говорит она.
Девушка признается, что «не сойти с ума» ей помогает дочь Мия. На вопрос о планах на будущее женщина ответила, что теперь планов не строит, а учится «радоваться мелочам и жить сегодня».
«Пережить это невозможно»
NEWS.ru также поговорил с Еленой Тесленко — она потеряла в «Зимней вишне» дочь Арину, которой на момент трагедии было девять лет. Жить Елена осталась в Кемерово, а вот сферу деятельности сменила — говорит, что после потери дочери стало тяжело принимать решения, как того требовала работа.
«Переехать я не переехала, я осталась жить в Кемерово. Не знаю, возможно, когда-нибудь это случится, но меня все-таки держит то, что ребёнок мой здесь похороненный. Так как я бываю у неё часто, уезжать куда-то пока я не представляю себе возможным. Живу в том же доме, в котором мы жили вместе, ничего в этом отношении не поменяла. Род деятельности я сменила полностью. Изначально моя работа была связана с переговорами, командировками. После трагедии голова не соображала ничего, поэтому мне пришлось сменить деятельность. Говорят, при трагедиях как будто нейронные связи рушатся в головном мозге, наверное, произошло что-то такое, и я просто какое-то время совершенно не могла работать головой, принимать решения. Поэтому немножко в другом русле нашла для себя работу и пока в нём работаю. Я работаю в сфере красоты», — рассказывает Елена.
Женщина пыталась помочь себе и обращалась к психологам. Однако это давало, по ее словам, лишь временное облегчение. Кроме того, специалистам, не пережившим горе потери близких, вряд ли удастся «излечить» клиента с подобными переживаниями, считает Елена.
«Пережить это невозможно, жить с этим больно, время не лечит. Немножко другая стала боль, то есть изначально это было какое-то, наверное, шоковое состояние, сейчас приходит осознанность того, что вот это случилось, и ребёнка моего больше нет рядом. И боль становится другой: какой-то прям очень больной, колючей, острой. Но я себе прекрасно отдаю отчёт в том, что это будет со мной до конца моих дней, наверное, до последнего биения моего сердца никуда не уйдёт, никуда не исчезнет, никак не станет легче. Приезжали как-то года три назад психологи, и возникало понимание того, что как-то помогает, но на какое-то совсем маленькое время. Иногда идёт даже наоборот, такое неприятие слов психологов, потому что как бы ты понимаешь, что люди не пережили подобные вещи. И приезжали как раз таки психологи, которые пережили горе — потеря детей, в основном это были болезни. И после того как мы пообщались — у нас было групповое общение, — они сказали тогда, что вот даже наша боль понятна, ваша боль вообще непонятна», — пояснила она.
У Елены также есть старшая дочь: ей уже 24 года, она живет отдельно, своей жизнью. Пожар в «Зимней вишне» отнял у нее сразу и отца, и младшую сестру. Елена говорит, что после трагедии связь с дочерью стала крепче: наверное, предполагает женщина, пришло понимание, что они остались друг у друга единственными близкими людьми.
Но спустя некоторое время после пожара в жизни Елены появился маленький Кирилл. Женщина встретила его в детском доме и решила усыновить.
«Пошла в детский дом, где-то погулять, где-то поиграть с этими малышами, как-то помочь чем-то, что-то привезти — какие-то подгузники, ещё что-то. И просто встретила его там. Он был безумно похож на мою дочь погибшую, и у меня просто как в сердце кольнуло, как будто господь мне послал его. Конечно, он сильно помогает. Помогает не зацикливаться и находиться вот в жизни здесь, сейчас. Малыш, конечно, даёт силы жить, даёт понимание того, что у него, кроме меня, никого нет, и я ему нужна», — описывает она встречу с сыном.
«Вот-вот первые осуждённые начнут выходить на свободу»
Елена говорит, что достаточно пристально следила за расследованием: ходила на заседания, пыталась найти ответы на свои вопросы. Женщину расстраивает, что никто из осужденных не раскаялся, а извинения были принесены формальные. У некоторых из них вообще не было понимания, почему они находятся в зале суда, утверждает Елена.
«Сейчас вот-вот уже первые осуждённые начнут выходить на свободу, мне это невероятно больно, потому что у них жизнь продолжается, они не признали свою вину. И сейчас они выходят на свободу, и у них здесь семьи, дети, жизнь продолжается, а вот мы все, я, в частности, осталась одна. Жизнь идёт дальше, но она совсем не та, в ней нет никакой ни радости, ни каких-то таких моментов, какими ты жил раньше. <...> Я не видела раскаяний, я ходила на заседания судебные, и раскаяний не было, было только отрицание своей вины. Были слова такие, знаете, „мы вам сочувствуем“. Ну что мне ваше сочувствие?» — заявляет она.
Кого осудили по делу о пожаре в «Зимней вишне»
Судебное разбирательство длилось больше трех лет. В сентябре 2021 года фигурантам дела были вынесены приговоры. Самые большие сроки получили генеральный директор «Зимней вишни» Надежда Судденок, гендиректор Кемеровского кондитерского комбината Юлия Богданова, технический директор комбината Георгий Соболев, директор компании-посредника Никита Чередниченко, начальник инспекции Госстройнадзора Кемеровской области Танзиля Комкова: 13,5, 14, 11, 15 и 18 лет соответственно.
Среди осужденных также оказалась пожарная бригада, которая, по мнению суда, халатно отнеслась к своим служебным обязанностям. Их осудили на 5 и 6 лет лишения свободы.