В последние месяцы Россию захлестнула волна новостей о жестоком обращении родителей с собственными детьми. Причём жестокость эта проявляется самым разнообразным образом: в марте общество потрясла история с девочкой-маугли, которую мать держала в заваленной хламом квартире практически без еды, в конце весны одна за другой прогремели новости об оставленных малолетних детях в поликлинике и хостеле — матери покинули их намеренно; в середине лета страна узнала о чудовищных издевательствах над девочкой из Ингушетии со стороны тёти-опекунши. Все эти истории объединяет одно — жертвами насилия становятся дети, которые оказываются в опасной для своей жизни ситуации, а угроза, как ни странно, исходит от самых близких им людей. News.ru вместе с экспертами разбирался в этой проблеме, а также попытался выяснить, по какой причине подобные происшествия стали мелькать в медиа так регулярно.
Без мам при жизни
Во всех этих историях точка ещё не поставлена. Ирину Гаращенко, дочь которой СМИ окрестили девочкой-маугли из-за социальной неадаптированности, суд заключил под стражу. Женщина обвиняется в покушении на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ). В мае она была признана невменяемой и сейчас находится в психиатрическом отделении СИЗО «Бутырка». В июне суд ограничил Гаращенко в родительских правах. Ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии РФ по Москве Иван Мельников рассказал News.ru, что девочка-маугли содержится в московском доме ребёнка.
Она не общается с родственниками, так как это запрещает следствие, — заключил он.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Марии Рудницкой повезло — ей также грозил арест: СК возбудил дело по статьям 125 и 156 УК — «Оставление в опасности» и «Неисполнение обязанностей по воспитанию ребёнка». Однако позже они были переквалифицированы в ч. 2 (пп. «а» и «д») ст. 126 УК «Похищение человека группой лиц по предварительному сговору в отношении заведомо несовершеннолетнего». Уже задержанную девушку отпустили из-под стражи, так как прокуратура отменила постановление о возбуждении уголовного дела. Дочь Рудницкой Арина передана на воспитание бабушке.
Второй матери-кукушке, Алёне Якушевой, посчастливилось меньше: суд отправил её в СИЗО. Она оставила своих годовалых малышей в подмосковном хостеле, ей предъявили обвинение по статьям «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» и «Оставление в опасности». Детей временно передали в замещающую семью.
Маленькую Аишу из Ингушетии жестоко истязала тётя, которая занималась воспитанием девочки. На теле девочки обнаружили ожоги, переломы рёбер, травму позвоночника. Правая рука девочки оказалась настолько в плачевном состоянии, что развилась гангрена, и врачи были вынуждены её ампутировать. Макка Ганиева, которая приходится тётей Аише, арестована судом, она обвиняется в причинении тяжкого вреда здоровью.
Сухая статистика и суровая реальность
В реальности число случаев насилия над детьми в семье, скорее всего, осталось прежним, но изменилось отношение к этому общественности, полагает Елена Альшанская.
Елена Альшанская, член Совета при правительстве Российской Федерации по вопросам попечительства в социальной сфере
В реальности нельзя сказать, что мы резко озверели и вдруг резко стали бить своих детей. Ровно наоборот — мы вдруг резко осознали, что бить детей не очень правильно. Это связано, как ни странно, с положительной тенденцией — люди перестали воспринимать насилие над детьми как нормальную историю, как что-то, о чём не надо говорить. Обычно в такие этапы, когда общество перерастает какую-то практику и начинает осознавать её негативные стороны, об этом начинают максимально громко говорить. Это говорит о том, что обществу становится не всё равно.
Также Альшанская призывает не поднимать панику по поводу так называемой ювенальной юстиции. По её словам, право государства вмешиваться в дела семьи существует во всех современных странах и это нормально.
Элементы ювенальной юстиции существуют во всех странах, в том числе и в России, с конца XIX века. Это хорошо, правильно, нормально. Это значит, что закон разделяет детей и взрослых. Нет ни одной современной страны, в которой каким-то образом в законодательстве это не отрегулировано — право государства вмешиваться и забирать ребёнка. Причём у нас оно более широкое, чем в большинстве европейских стран, так как оно очень неконкретно, размыто. Наше законодательство нуждается в коррекции в плане конкретизации ситуаций вмешательства, порядка вмешательства, чтобы это не было на широкое рассмотрение разных служб, — считает общественный деятель.
Кроме того, Альшанская утверждает, что психика ребёнка не способна справиться с ситуацией насилия в семье — она ещё не сформировалась, а сам он не имеет достаточного опыта, чтобы здраво оценивать происходящее.
Если взрослый человек попадает в ситуацию, где кто-то его бьёт, то он убежит, даст сдачи, то есть не будет это терпеть. Если вам пять лет и это ваша мама, то, во-первых, у вас нет опыта, чтобы понять, что это нехорошо. Во-вторых, это человек, который о вас заботится. Вы его любите, вы от него зависите, вы принимаете любое его действие как норму, но одновременно вы испытываете все чувства, которые испытывает человек, когда его избивают. В результате возникает тяжёлая ситуация амбивалентного отношения к своим родителям. Если человек, к которому он приходит за защитой, становится источником угрозы, то его психика получает противоречивый сигнал. Формируется поведение, при котором ребёнок перестаёт разделять насилие и защиту, — считает она.
Эксперт также отмечает, что опыт насилия со стороны родителей негативно скажется на будущей взрослой жизни ребёнка.
Многие люди, которых били в детстве, становятся жертвами. У них есть внутренняя покорность, они находятся в созависимых отношениях. К сожалению, они не умеют понимать их как нехорошие. Человек, которого били в детстве, не воспринимает это как угрозу. Ему больно, плохо, но он не умеет уходить, — объясняет она.
Идея бить зависимое, любящее тебя существо — чудовищна в своём основании, подводит итог Альшанская.
Статистика Генпрокуратуры немного расходится с мнением эксперта. Согласно статистическим данным об основных показателях деятельности органов прокуратуры за январь-май 2019 года, выросло количество нарушений в сфере соблюдения прав несовершеннолетних. Так, число таких нарушений за январь-май 2019-го по отношению к январю-маю 2018 года увеличилось на 2,8%, исков за тот же период стало больше на 8,3%, прокурорских представлений на этот счёт внесено на 6,3% больше. Однако в этих данных не уточняется, кто являлся источником правонарушений — родители или посторонние люди.
Штраф или срок
Эксперт Наталия Летова в разговоре с News.ru объяснила, что для родителей, издевающихся над своими детьми, предусмотрено два вида ответственности — административная и уголовная.
Наталия Летова, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН
В КоАП для этого случая есть статья 5.35 «Неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних». По ней можно привлечь к ответственности в виде штрафа. Но штраф незначительный, в этом смысле мера малоэффективная. Уголовная ответственность наступает в следующих случаях: лёгкие, средние и тяжкие телесные повреждения, смерть (статьи 111, 112, 115, 105 УК).
Далее Летова пояснила, как выглядит процедура возбуждения дела против таких родителей. Ситуацию осложняет возраст пострадавшего. Подвергшийся насилию ребёнок, по словам юриста, может самостоятельно написать заявление только с 14 лет, до этого возраста ему необходим представитель. Как правило, таким представителем выступают органы опеки и попечительства, которые выходят с соответствующим заявлением. Также, продолжает Летова, пострадавший ребёнок может пожаловаться в полицию неформально, а после правоохранители либо могут сами принять решение о возбуждении дела, либо направить специалистов в эту семью.
Часто ребёнок продолжает подвергаться насилию, если к ситуации не привлекается внимание органов опеки или общественности, — отмечает эксперт.
Детей, которые подвергались издевательствам со стороны родителя, положено изолировать от семьи. Обычно их помещают в социальный реабилитирующий центр временного содержания, говорит Летова.
Если родитель получает срок, то ставится вопрос о дальнейшей судьбе ребёнка, о лишении родительских прав. Оно выделяется в отдельное гражданское производство и рассматривается отдельно. Если нет второго родителя, который не совершал преступления, или родственников, которые могут оформить опеку, то ребёнок находится в детском учреждении. Далее его судьба решается двумя способами: или он находится в этом учреждении до наступления совершеннолетия, либо появляются третьи лица, которые оформляют опеку или усыновляют, — объясняет она.
Эксперт считает, что правовая система в России в этом вопросе работает достаточно эффективно — этому способствует в том числе специальное постановление Пленума Верховного суда 2017 года, которое разъясняло, при каких условиях возможно изъятие ребёнка из семьи.