В этот день 62 года назад произошло редкое для СССР событие: выступая в Кремле на конференции «За разоружение» патриарх РПЦ Алексий I публично раскритиковал проводимую государством политику в отношении православия. После Октябрьской революции и отделения церкви от государства отношение советской власти к религии неоднократно менялась. На отдельных этапах большевики одновременно с борьбой против духовенства пытались выстраивать диалог с верующими, а в годы Великой отечественной войны началась своеобразная оттепель в отношениях. Во времена раннего Сталина (1920–1930-е годы), а также при Хрущёве, наоборот, имело место ужесточение антиклерикальной политики. Но несмотря на гонения, церковные иерархи имели как возможность попасть в тюрьму за контрреволюционную пропаганду, так и доступ к высоким трибунам. Подробности — в публикации NEWS.ru.
Рождённая революцией
Одним из первых основополагающих законов советской власти стал принятый Советом народных комиссаров РСФСР в начале 1918 года декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Вопреки критике этого документа формально он не только ограничивал «полномочия» конфессий и провозглашал светский характер государства, но и гарантировал права верующих и вводил понятие «свободы совести», давая права представителям других вероучений.
Декрет, например, запрещал издание в стране законов, «которые бы стесняли или ограничивали свободу совести или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан». Гражданам позволялось «исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». Да и, собственно, сама Русская православная церковь — это в каком-то смысле детище Советской России, имеющая нынешнее название с 1943 года, а патриаршую структуру — с 1918-го (с перерывом в 1925–1943 годах).
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
РПЦ в точном смысле этого названия относительно молодая организация, существующая с 1918 года. До этого же православная церковь была государственной службой (с середины XV века как минимум), со времён Петра управлялась государственным министерством, и, значит, вопрос о её лояльности к существующей власти не мог быть даже поставлен, это само собой разумелось и было частью кодекса чиновников, — объяснял писатель Алексей Цветков.
При этом в первые годы советской власти православие подвергалось жёсткой критике, церковное имущество реквизировалось в пользу государства в рамках декрета ВЦИК от 23 февраля 1922 года «Об изъятии церковных ценностей», принятого на фоне голода, разразившегося в ряде регионов страны. После принятия этого акта в городе Шуе произошёл конфликт между властями и клерикальной общественностью, которая попыталась устроить мятеж в ответ на попытку изъять церковные активы. В ответ на это Владимир Ленин в письме Вячеславу Молотову призывал «дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий».
В итоге многие священнослужители впоследствии стали подвергаться репрессиям за, как считалось, поддержку монархизма, белого движения и антикоммунизм. В их числе оказался и патриарх Тихон, который незадолго до этого призывал верующих «жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления», но не одобривший «изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство». Весной 1922 года он как фигурант дела «контрреволюционном заговоре» находился в тюрьме, а затем — под домашним арестом. На суде в июне 1923 года он утверждал, что, хоть и находился «до самого ареста под влиянием антисоветских лиц», затем поменял своё отношение и «отныне советской власти не враг». Вскоре его освободили, а сам иерарх ещё неоднократно высказывался в прессе о своём лояльном отношении к большевикам.
Так, после смерти Ленина, 24 января 1924 года в газете «Известия» появилась публикация, под которой стояли подписи патриарха Тихона, а также членов Священного синода митрополитов Тихона, Серафима и Петра. Её авторы выразили «соболезнование правительству Союза Советских Республик по поводу тяжкой утраты, понесённой им в лице неожиданно скончавшегося председателя Совета народных комиссаров В.И. Ульянова (Ленина)».
К патриарху Тихону обращалось множество прихожан, интересуясь, могут ли они служить панихиду по вождю мирового пролетариата. Вскоре в «Вечерней Москве» патриарх Тихон заявил, что Ленин «не отлучён от православной церкви высшей церковной властью и потому всякий верующий имеет право и возможность поминать его».
Идейно мы с Владимиром Ильичём Лениным, конечно, расходились, но я имею сведения о нём как о человеке добрейшей и поистине христианской души. Я считал бы оскорблением памяти Ленина, его близких и семьи, если бы православное духовенство участвовало в похоронах, ибо Ленин никогда не выражал желания, чтобы православное духовенство провожало его тело, — отмечал Тихон.
Через два года после его смерти, в 1927 году, митрополит Сергий, ставший патриаршим местоблюстителем, издал декларацию, в которой призвал священнослужителей православной церкви как в России, так и за рубежом, к лояльности к советской власти. Это привело к расколам и образованию «староцерковных» структур, не признавших законность власти Сергия. Но в этот период и в 1930-е годы происходит обострение антицерковной политики советского государства. Значительная часть священников, монахов и активных прихожан была подвергнута репрессиям, запрещались богословские школы, а храмы переоборудовались под нужды светских учреждений или сносились. При этом активную работу развило общество воинствующих безбожников, которое просуществовало до 1947 года, когда ситуация существенно изменилась.
Временный союз
Отношения церкви и государства в СССР поменялись в годы Великой Отечественной войны: большевики решили отказаться от антирелигиозной риторики ради сплочения верующих (не только христиан, но и других конфессий) в условиях антифашистской борьбы.
В 1943 году Сталин принял у себя митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича), по результатам беседы было принято решение о проведении архиерейского Собора, который избрал митрополита Сергия патриархом РПЦ. В стране стали открываться богословские школы, ставшие затем семинариями и академиями, а также возобновились богослужения в ряде храмов. Также в СССР появился Совет по делам православной церкви, ставший посредником между патриархией и государством, который возглавил генерал-майор госбезопасности Георгий Карпов.
К концу 1940-х отношения церкви и советского государства вновь стали охлаждаться. Как писал историк Михаил Одинцов в книге «Русская православная церковь накануне и в эпоху сталинского социализма. 1917–1953 гг.», в 1949 году в ЦК ВКП(б) готовился проект постановления «О мерах по усилению пропаганды научно-атеистических знаний», из названия которого можно понять смысл. Однако, политбюро не одобрило его. Между тем, как утверждает другой исследователь Михаил Шкаровский, в последние годы жизни Сталина государственные органы взяли на вооружение тактику повсеместного ограничения влияния РПЦ «при сохранении внешне ровных отношений», но антирелигиозная кампания была свёрнута.
Начиная с 1949 года постепенно были прекращены службы вне стен храмов, отменены крестные ходы, кроме Пасхальных, ограничены разъезды духовенства по населённым пунктам, не допускалось обслуживание одним священником нескольких церквей. Стали ещё активнее преследоваться совершавшие религиозные обряды коммунисты и комсомольцы, — писал Шкаровский в книге «Русская православная церковь при Сталине и Хрущёве».
На смерть Сталина патриарх Алексий I, занявший этот пост в 1944 году, отозвался довольно эмоциональным и «трескучим» обращением к пастве, начинавшимся со слов: «Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя».
С укреплением у власти Никиты Хрущёва, устранившего в ходе внутрипартийных интриг своих оппонентов, особенно на фоне успехов с покорением космоса, в СССР с новой силой началась антирелигиозная кампания, причём направленная не только против РПЦ (глава КПСС обещал в 1965 году показать по телевизору «последнего попа»), но и других религиозных объединений.
Всего в 1950–1960-е годы около двухсот православных священнослужителей отреклись от церковной деятельности, некоторые из них потом читали атеистические лекции и готовили публикации на атеистические темы, как это делал, например, бывший священник, а с 1958 года и до своей смерти в 1967-м — научный просветитель Александр Осипов. Кроме того, за время антирелигиозной кампании во время «хрущёвской оттепели» было закрыто около 10 тысяч православных храмов, часть из них сносили, несмотря на то, что они были ценными как объекты культурного наследия. Закрывались и духовные семинарии. Как указывал историк Дмитрий Поспеловский, из восьми действовавших в 1947 году православных учебных заведений после Хрущёва осталось работать только три.
«С головы на ноги или с ног на голову»
Против новой политической тенденции 16 февраля 1960-го на собрании в Московском Кремле выступил патриарх РПЦ Алексий I. Он высказался довольно абстрактно, но из его слов было понятно отношение к происходящим в стране процессам. В частности, священнослужитель заявлял, что «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же и испытывает нападки и порицания», но в таком положении РПЦ, по мнению иерарха, было «много утешительного для верных её членов»:
Что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел сам Христос и дал обетование непоколебимости церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют церкви его?
Через несколько дней после этого выступления, 21 марта 1960 года, с поста председателя Совета по делам РПЦ был уволен на пенсию Георгий Карпов, а его должность занял другой выходец из структур госбезопасности (именно они курировали деятельность религиозных организаций в СССР) Владимир Куроедов. С этим кадровым решением, как отмечает портал «Православие.ру», закончился «особый период» в истории отношений советской власти и РПЦ, когда «церковная политика определялась и направлялась действительно в интересах государства». В 1960-е годы обновлённому Совету по делам РПЦ «отводилась лишь роль инструмента для реализации и проведения этих установок в жизнь». В 1965-м, уже после снятия Никиты Хрущёва с руководящих постов Леонидом Брежневым и его аппаратными союзниками, Совет по делам РПЦ объединили с Советом по делам религии и культов в Совет по делам религий при Совете министров СССР, который до 1984 года возглавлял упомянутый Владимир Куроедов.
Как заявил в беседе с NEWS.ru историк Всеволод Сергеев, Никита Хрущёв (с определёнными оговорками) пытался воспроизводить риторику времён революции и гражданской войны с обращением к идеалам, связанным с построением «нового мира». Это подразумевало и возвращение и антирелигиозной кампании, характерной чертой которой стала атака на РПЦ.
Для периода Великой Отечественной войны было характерно использование авторитета и потенциала РПЦ, что сохранилось и в период позднего Сталина. Соответственно, объявленная Хрущёвым борьба с культом личности подразумевала в том числе и борьбу с усилением влияния Церкви. Хрущёвская антирелигиозная кампания нанесла значительный удар по РПЦ. В этот момент начали разбивать единую церковь на отдельные приходы. Соответственно, усиление власти низовых элементов приводило к разрушению всей структуры РПЦ, в том числе к подрыву влияния местных иерархов. В принципе, это был интересный опыт: государство дало больше власти и полномочий именно местным религиозным организациям, что в принципе не было характерно для истории РПЦ. По сути дела, высшее руководство страны выводило приходы из-под подчинения патриарха, митрополитов и вообще всей церковной иерархии, ставя церковную структуру с головы на ноги или с ног на голову.
По словам главного специалиста Российского государственного архива социально-политической истории Николая Лысенкова, выступление патриарха Алексия I было довольно «реакционным», но и антиклерикальная кампания 1950–1960-х годов в СССР велась с явными злоупотреблениями, в частности, связанными с уничтожением ценных памятников архитектуры. Сложно сказать, как хрущёвская политика по отношению к религии повлияла на секуляризацию советского общества, но уже при Брежневе и в последующие периоды, как отмечает историк, религиозность «пошла на подъём».