Силовые органы провели обыски у активистов основанного Михаилом Ходорковским движения «Открытая Россия» в Казани и Ростове-на-Дону. Они прошли в рамках уголовного дела по статье «деятельность нежелательной организации». Её фигурантом пока является только ростовская активистка, член федерального совета «Открытки» Анастасия Шевченко. Это первый в России случай возбуждения уголовного дела по статье 284.1, которая грозит наказанием до шести лет лишения свободы. В то же время вопрос о том, имеет ли действующая в стране «Открытая Россия» отношение к одноименной британской организации, остаётся спорным. В руководстве движения дело уже назвали сфальсифицированным.
Синхронные действия
Обыски в домах участников «Открытой России» начались рано утром 21 января. В Ростове-на-Дону полиция и сотрудники неизвестного ведомства, одетые в штатское, пришли к Ольге и Ирине Зениным, а также к Елене Меньшениной. Последняя, возможно, задержана. Одновременно обыск прошёл в Казани у члена ОР Эльзы Нисанбековой. Из предъявленного ей постановления о проведении следственных действий и стало известно, что мероприятия связаны с уголовным делом против Анастасии Шевченко.
Последняя в январе 2017 года стала координатором «Открытой России» в Ростовской области, затем возглавила штаб кандидата в президенты Ксении Собчак. В феврале 2018 года она оставила пост руководителя отделения ОР, но сохранила членство в федеральном совете организации. О Шевченко известно, что ранее она занималась журналистикой, позже ушла в политику и бизнес. В 2008 году стала сопредседателем местного отделения оппозиционного движения «Солидарность». Некоторые интернет-ресурсы писали, что до этого она якобы успела побывать членом КПРФ. Дома у Анастасии Шевченко также прошёл обыск, предположительно, она задержана, хотя официально об этом пока не сообщалось.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Руководство «Открытой России» уже распространило заявление о ситуации. По его словам, уголовное дело против Анастасии Шевченко сфабриковано и не имеет правовых оснований, а юристы ОР будут добиваться прекращения производства по нему. По утверждению активистов, организации, включённые Минюстом в перечень нежелательных, не имеют отношения к деятельности российского движения «Открытая Россия». Уголовное дело ОР связывает с политическими мотивировками, утверждая, что деятельность «Открытой России» является для Кремля идеологически неприемлемой.
«Первое уголовное дело по "нежелательности". Закон об иностранных организациях, а применяют к чисто российской. "Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами". В. Ленин 95 лет как помер, а всё как в Кремле», — прокомментировал это событие сам Михаил Ходорковский в своем Twitter.
Координатор правозащитного направления «Открытой России» Полина Немировская разъяснила на своей странице в Facebook, что для заведения уголовного дела по статье 284.1 достаточно, чтобы фигурант дважды за год привлекался по административному делу о деятельности нежелательных организаций.
«Для примера расскажу, за что заводили административные дела на активистов: критика бюджета региона на 2019 год, акция с раздачей билетов в кинотеатр, "оскорблённые чувства", фотографии, на которых присутствовал флаг "Открытой России", фотография с Ходорковским (использовалась как доказательство связи с "Открытой Россией"), акция, на которой ямы на дороге заделывались портретами Путина, вручение жёлтых тюльпанов главе регионального ЗаКСа, участие в семинаре о том, как красиво фотографировать», — написала она.
Закон о «нежелательных организациях» Немировская назвала законом «об уголовном преследовании за активизм».
«Нежелательная Россия»
В апреле 2017 года Генпрокуратура «нежелательными» на территории России признала три иностранные неправительственные организации, среди которых зарегистрированная в Великобритании организация Михаила Ходорковского «Открытая Россия», Институт современной России (США) его сына Павла Ходорковского и общественное сетевое движение «Открытая Россия» (Великобритания). Сам закон о нежелательных организациях был принят в 2015 году, предположительно, для того, чтобы распространить санкции на те мешающие государству структуры, которые не попадают под определение «иностранного агента».
Согласно закону, нежелательной может быть признана иностранная или международная организация, «представляющая угрозу обороноспособности или безопасности государства, либо общественному порядку, либо здоровью населения, в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, прав и законных интересов других лиц».
ОР в России позиционирует себя как незарегистрированное «общественно-сетевое движение». После Ходорковского его возглавил Александр Соловьёв. Сам Ходорковский заявлял, что Соловьёв руководит именно российской организацией, не связанной с одноименными британскими движениями.
В 2017 году пресс-секретарь Ходорковского заявляла, что закон о «нежелательных организациях» специально принимали под «Открытую Россию». Однако глава международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков считает, что выбор ОР для применения новой уголовной статьи любопытен.
«Закон о нежелательных организациях принимался явно под другие задачи — в рамках борьбы с якобы американским влиянием на внутреннюю политику России. Поэтому в перечне нежелательных организаций большинство именно из США. "Открытую Россию" включили позже и за политическую активность Михаила Ходорковского. За последние три года административная ответственность за участие в деятельности нежелательной организации касалась только и исключительно активистов "Открытой России". Рано или поздно попытка возбудить уголовное дело, по этой логике, должна была случиться», — заявил он в своем telegram-канале.
Перехитрить хитреца
Вполне вероятно, что правовой статус отечественной «Открытой России» сознательно не был конкретизирован именно для того, чтобы обойти ограничительные механизмы, которые действуют в стране против независимых от государства политических движений и со временем прирастают всё новыми барьерами. В ответ на это силовики тоже применили «неформальный подход», решив по умолчанию считать «Открытку» той самой ОР, созданной в Британии, и не заботясь о доказательной базе: административные дела о деятельности нежелательной организации заводятся на активистов этого движения уже достаточно давно.
По всей видимости, власть исходит из того, что все многочисленные «Открытые России» — это разные лица одного и того же движения Михаила Ходорковского, пусть юридически это не совсем так. Однако для правоохранительной системы правового государства юридические формальности как раз должны иметь первостепенное значение. К тому же говорить о политической деятельности Ходорковского в России как об «иностранном влиянии» можно только очень условно — всё же его нахождение за пределами страны, скорее, вынужденное, а опасение нового политически мотивированного уголовного преследования вполне может иметь под собой основания. Не говоря уже о том, что в отечественной юридической практике термины «враждебная» и «оппозиционная деятельность» часто безосновательно приравниваются друг к другу.
Какое-то время после освобождения и отъезда Ходорковского из страны «Открытая Россия» действовала достаточно успешно. Казалось, что организация обрела второе дыхание, когда на базе ОР создавались штабы кандидата в президенты Ксении Собчак, она привлекла новых сторонников (но и отпугнула многих старых), а вероятно, и финансовые ресурсы. Но спустя небольшой период после президентской кампании наметилась тенденция к принудительному сворачиванию деятельности «Открытки».
Так, 17 января в Пскове силовики задержали местного координатора движения «Открытая Россия» Лию Милушкину и её супруга — также оппозиционного активиста Артема Милушкина. Их обвиняют в сбыте наркотиков в особо крупном размере. Соратники Милушкиных также считают это дело сфабрикованным, заявляя, что оно строится на показаниях двух «провокаторов», которые якобы купили наркотики у супругов за 3 тыс. рублей.