Арзамасскую катастрофу вспоминают нечасто. В основном потому, что в отличие от большинства техногенных катастроф под конец жизни Союза её последствия были достаточно быстро ликвидированы. Уже к концу 1988 года город был отстроен заново, хотя в течение нескольких лет залечивал раны.
Это судьба
Субботним утром 4 июня 1988 года к станции Арзамас-I подошел эшелон со взрывчаткой. После газеты сообщат, что она предназначалась для геологов, работающих в Казахстане. Состав перевозил около 120 тонн взрывчатых веществ — до 30 тонн гексогена, несколько десятков тонн тротила, 25 тонн аммонала и другое. Всё это «богатство» взлетело на воздух в 09:40. Свидетелям со стороны могло показаться, что над арзамасским вокзалом внезапно расцвел атомный гриб.
По счастью, если так можно сказать, силу взрыва после оценили в 0,15 килотонн в тротиловом эквиваленте. После себя он оставил огромную воронку в 10 метров глубиной и более 70 метров шириной. Более 250 метров железнодорожных путей будто бы испарились, а локомотив состава был отброшен на 70 метров в сторону. Вокруг места взрыва в радиусе нескольких сот метров были разрушены или повреждены 160 промышленных и гражданских зданий и более тысячи жилых домов. Погиб 91 человек, из них 17 детей, более 700 человек были ранены, а всего пострадали около 1,5 тысячи семей, из которых половина лишилась жилья.
Ущерб небольшому промышленному центру Поволжья был нанесен колоссальный. Позже правительственная комиссия оценит его в 110 миллионов рублей. Однако не случись более 30 лет назад в истории города одного судьбоносного события, взрыв мог бы полностью похоронить Арзамас. У города просто не хватило бы сил оправиться от катастрофы.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
В январе 1954 года в рамках первых послесталинских реформ из состава Горьковской (Нижегородской) области была выделена Арзамасская область с населением чуть более 1 миллиона человек. Существование этого нового «субъекта» РСФСР было кратковременным — область влили обратно в родительский регион в 1957 году. Однако это имело огромные последствия для города.
Во-первых, арзамасское руководство немедленно вышло на союзную верхушку. Во-вторых, областной центр просто обязан был развиваться. Так Арзамас, который до 1953 года не имел ни газоснабжения, ни канализации, где к водоснабжением было охвачено только 20% домохозяйств, начал стремительно преображаться.
Удивительно, сколь многого мог достичь город, на который своё благосклонное внимание обращали советские вожди. Арзамас немедленно разжился Приборостроительным заводом, который стал одним из крупнейших в своей отрасли. Достаточно сказать, что он был одним из ведущих предприятий, которое разрабатывало системы управления и контроля беспилотного космического челнока «Буран». В 1980 году Арзамасский машиностроительный завод (АМЗ), который построили в 1972 году, начал массовый выпуск бронетранспортеров, производство которых ему было передано из Нижнего Новгорода (Горький).
В городе в 1950-х годах начали строить аэропорт и телевышку, заложили ещё несколько заводов двойного назначения. Город стал стремительно расти — за какие-то 25 лет его население увеличилось в три раза, достигнув в 1982 году 100 тысячи человек. Таким образом, небольшой и серенький городишко быстро преобразился в динамичный промышленный центр, который был на особом счету у властей.
Конечно же, чтобы всё это построить, нужны были хорошо оснащенные строительные и монтажные управления. В городе их было несколько. Что интересно: строительство с их помощью военных заводов обычно шло без осечек. Тот же АМЗ заложили в 1967 году и прямо по плану запустили в 1972 году. Более того, 60% жилого фонда города было построено одним единственным трестом № 14 «Арзамасский».
Без сочетания всех этих факторов — особого отношения к городу как центру военной промышленности, прямого выхода на руководство страны, наличия большого числа строительных управлений — Арзамас не смог бы столь быстро ликвидировать последствия техногенной катастрофы.
Катастрофа
Из-за чего произошел взрыв состава утром 4 июня 1988 года — это до сих пор загадка. Правительственная комиссия во времена СССР так и не пришла к какому-то однозначному выводу. Уже в постсоветской России ряд высокопоставленных лиц, включая бывшего губернатора Нижегородской области Геннадия Ходырева, были уверены, что это диверсия.
Действительно, взорвись состав на три минуты позже рядом с нефтеналивной базой — и от Арзамаса просто ничего бы не осталось. С другой стороны, состав чудом разминулся с другим поездом, перевозящим боеприпасы. Взорвись он рядом с ним — ситуация была бы не намного лучше, чем в случае с нефтяной базой. Впору подумать, что всё это было неспроста.
Впрочем, специалисты МЧС вынесли свой вердикт в 1990-е годы — нарушение правил хранения, упаковки и перевозки взрывчатых веществ. Нельзя было перевозить совместно инициирующие и бризантные вещества. В результате небольшой пожар (или нагрев из-за жаркой погоды) привел к взрыву всего состава.
На счастье города председатель горисполкома Иван Скляров был неподалеку от места взрыва вместе с сотрудниками и главой штаба гражданской обороны. Благодаря этому удалось сразу же запросить помощь по правительственным каналам связи и организовать разбор завалов и помощь пострадавшим. Дальше события неслись стремительно.
Уже через три часа, к часу дня в больницах была оказана помощь всем жителям города, получившим травмы средней и тяжелой степеней. А через 6 часов после взрыва первая помощь была оказана вообще всем пострадавшим. В Нижнем Новгороде в первые часы развернули дополнительные 510 коек для тяжелораненых. Было организовано 27 специальных автобусов для доставки людей в больницы.
Катастрофу не обошли вниманием военные, ведь, как мы помним, Арзамас был одним из центров оборонной промышленности. Поэтому уже к двум часам дня в город стали прибывать части Московского военного округа вместе с начштаба по гражданской обороне. Вообще же, к двум часам дня 5 июня удалось полностью потушить пожары после взрыва, извлечь тела практически всех погибших, развернуть строительные бригады для помощи пострадавшим семьям и эвакуировать жителей.
Военными и милицейскими патрулями были полностью оцеплены разрушенные районы города. В Арзамасе, несмотря на кучу трудностей во время ликвидации аварии, удалось добиться того, что в городе не было случаев мародерства. Причем властям удалось наладить бесперебойный вывоз имущества из разрушенных домов и не допустить их разграбления.
Отчасти это объяснялось ещё и тем, что в городе были образованы и массово съезжались из соседних регионов добровольческие дружины. Они помогали поддерживать порядок в Арзамасе, но чаще всего их использовали во время строительства жилья для пострадавших и восстановления уничтоженных объектов социальной инфраструктуры. Одних только детских садов, получивших повреждения, насчитывалось 49 штук (один был полностью разрушен).
В течение следующих 10 дней были полностью восстановлены абсолютно все инфраструктурные коммуникации города. А 5 июня через Арзамас точно по расписанию прошел пассажирский поезд. Полностью железнодорожное движение было восстановлено к 8 июня.
Не менее стремительно происходило восстановление городского жилья. Уже к 31 августа 1988 года абсолютно все пострадавшие семьи были расселены в новые дома. Что характерно, в будущем у них практически не было нареканий на предоставленное жилье. Тем не менее город сумел полностью восстановить свою инфраструктуру только в течение следующих нескольких лет.
Арзамасская катастрофа была не самой жуткой техногенной трагедией. Спустя год в тот же день, 4 июня 1989 года, в Иглинском районе Башкирии столкнутся два пассажирских поезда. Из-за череды обстоятельств, включая пренебрежение техникой безопасности при строительстве магистрального газопровода, погибнет 575 человек (по другим данным — 645 человек). Один из очевидцев сравнит уфимскую катастрофу с апокалипсисом. В памяти свидетелей трагедии особенно глубоко отпечатается вид мечущихся по склонам оврага охваченных пламенем людей.
Впоследствии арзамасская и уфимская техногенные катастрофы встали в общий ряд с катастрофой на Чернобыльской АЭС и затонувшим теплоходом «Адмирал Нахимов», который утянул с собой на дно в 1986 году 423 человека. Многие советские граждане стали поговаривать об «усталости инфраструктуры», после чего приходили к выводам о необходимости немедленных реформ. Другие же немедленно начинали искать вражескую руку, которая якобы поломала десятилетиями работавшие системы.
Но на фоне коллапса СССР все эти катастрофы ушли в подполье народной памяти. Остались только родственники, друзья и родные жертв, которые помнят о пережитом ужасе.