30 июля 1937 года был подготовлен Оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». 31 июля нарком Ежов его подписал. Этим приказом те, кого считали врагами советской власти, обрекались на заочную, внесудебную репрессию. Их уничтожали по категориям, как социально-опасных, представителей бывших эксплуататорских классов, врагов советской власти, по спущенным сверху разнарядкам, в которых указывалось число тех, кого надо посадить или расстрелять.
Решения выносили «тройки» НКВД, судей в их составе не было. В Удмуртской АССР, к примеру, в состав такой «тройки» входили республиканский нарком внутренних дел, первый секретарь обкома, заместитель прокурора республики и второй секретарь обкома. Примерно в это же время ЦК ВКПб узаконило применение пыток.
Вот шифрограмма Сталина от 10.01.1939 года: ЦК ВКП стало известно, что секретари обкомов — крайкомов, проверяя работников УНКВД, ставят им в вину применение физического воздействия к арестованным как нечто преступное. ЦК ВКП разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП. При этом было указано, что физическое воздействие допускается как исключение и притом в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний, стараются затормозить разоблачение оставшихся на воле заговорщиков, — следовательно, продолжают борьбу с Советской властью также и в тюрьме.
Опыт показал, что такая установка дала свои плоды, намного ускорив дело разоблачения врагов народа... Результаты этого известны: вакханалия расстрелов, сотни тысяч отправленных ГУЛАГ, пыточный конвейер. Некоторые современные историки (в частности, Саймон Монтефиоре), видят причины этого в том, что Сталин и его окружение испытали жесточайшие нервные перегрузки во время коллективизации. Тогда верхушка КПСС боялась всесоюзного мятежа, который могла поддержать крестьянская армия. Из стресса Сталин вышел другим человеком, и дальше действовал не вполне рационально. Большое влияние на него, по версии Монтефиоре, оказало и самоубийство жены, сломавшее его психику.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Но другие считают, что это был вполне рациональный шаг. Люди смертельно боялись, сталинская власть стала безальтернативной. История «троек» НКВД прекрасно иллюстрирует мысль о преступлении и наказании, о воздаянии, которое неизбежно следует за грехом. Чекисты убивали и расстреливали и в гражданскую войну. Протоколы белогвардейских следователей, обследовавших тюрьмы ЧК, которые спешно бежавшие красные не успели привести в порядок, полны описаний зверств.
Но в 1937 году смерть была поставлена на поток — и вслед за «антисоветскими элементами» жертвами Сталина стали сами чекисты. Известно его высказывание: «У чекиста есть два пути, или на повышение, или в тюрьму». На деле же было ещё хлеще: сменивший Ягоду Ежов расстрелял весь «генералитет» НКВД, всех комиссаров госбезопасности. Затем пришел Берия, который «зачистил» людей Ежова. А генералов Берии расстреливали в 1953. Времена тогда были более мягкие и многих посадили, а потом дали им пенсии. Всё это напоминает слова апостола Павла «Мне отмщение и аз воздам», но тут имелись и более прозаические причины. Сталину были нужны козлы отпущения, свою вину он любил перекладывать на других.
В то же время вождь побаивался своих чекистов. Отлично организованные, спаянные корпоративной идеологией, умелые конспираторы, ловкие убийцы — они казались ему идеальными заговорщиками. Комиссаров госбезопасности пытали, затем расстреливали, а только что получившие звания лейтенанты НКВД становились республиканскими наркомами. В недолгой перспективе такая же участь ждала и их.
«Тройки» НКВД имели право приговаривать к расстрелу, к заключению в лагеря и тюрьмы на срок от восьми до десяти лет. Их отменили в ноябре 1938 года, но своё дело они сделали. Страна оцепенела от ужаса, любой приказ начальства теперь выполнялся без обсуждений, быстро и бездумно. Этому мы обязаны многим, в том числе и трагичным для СССР началом Отечественной войны. Военные видели, что Гитлер собирается напасть, но нота ТАСС приказывала в это не верить. И они ничего не делали — а потом было уже поздно.