В конце июля мьянманские газеты рассказали о том, что в штате Ракхайн на западе страны у 33-летней слонихи родился белый слоненок.
Белый слон почитается в Мьянме как символ власти и удачи, а его появление на свет или его встреча с людьми трактуются как благоприятное событие для всей страны. Он изображен на купюре достоинством в 5000 кьят, выпущенной в обращение в 2009 году. Белых слонов, содержащихся в специальной вольере у пагоды Уппатасанти в столице страны Нейпьидо, мьянманские власти с гордостью показывали Дмитрию Медведеву во время его визита в Мьянму в ноябре 2014 года.
С точки зрения зоологов, белый слон является всего лишь животным-альбиносом и ничего сверхъестественного собой не представляет. В природе он встречается достаточно редко, и на самом деле имеет кожу серовато-розового цвета. Однако очень многие мьянманцы верят в то, что белый слон действительно приносит удачу — а вера, объединяющая многих людей, иногда способна стать материальной силой.
Официальное сообщение о рождении белого слона было опубликовано в мьянманских правительственных газетах 3 августа. Именно в этот день в столицу страны Нейпьидо прибыл с визитом министр иностранных дел России Сергей Лавров.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Лавров — новый посредник между Мьянмой и миром?
На самом деле, несмотря на разговоры об «изоляции мьянманской хунты», визит Сергея Лаврова не выглядел чем-то необычным. За прошедшие после смены власти полтора года в этой стране побывали министр иностранных дел КНР Ван И, а также секретарь по иностранным делам Индии Харш Шрингла. Более того, в январе этого года Мьянму посетил Хун Сен — премьер-министр Камбоджи, которая в этом году председательствует в АСЕАН, а в июле в городе древних пагод Багане собрались министры иностранных дел стран механизма сотрудничества Ланьцан - Меконг. Так что экстраординарным визит главы российского внешнеполитического ведомства назвать нельзя, и Сергей Лавров приехал в Мьянму по уже проторенной дороге.
При этом российский министр получил уникальный шанс встретиться со всеми десятью министрами иностранных дел стран АСЕАН, а не только с девятью из них, которые ждали его на следующий день в Пномпене. Мьянма — та самая десятая страна АСЕАН, лидеров которой с октября прошлого года не приглашают на саммиты этой региональной организации, допуская присутствие от нее лишь «неполитического представителя» в ранге не выше замминистра. Мьянма в свою очередь таких представителей присылать отказывается и участвует только в тех рабочих мероприятиях АСЕАН, где ее делегат равен по статусу представителям остальных девяти стран.
Страны АСЕАН, которые выступают против участия Мьянмы в саммитах этой организации, обвиняют власти в Нейпьидо в том, что они не следуют «Консенсусу из пяти пунктов» — документу, принятому на саммите в Джакарте в апреле 2021 года, где старший генерал Мин Аун Хлайн поставил под этим документом свою подпись. Помимо прочего, «Консенсус» предполагает налаживание диалога между всеми сторонами конфликта и допуск к ним назначенного для этого спецпосланника АСЕАН.
С тех пор спецпосланник АСЕАН (эту должность сейчас занимает министр иностранных дел Камбоджи Прак Сокхон) безрезультатно ждет, когда лидеры Мьянмы позволят ему встретиться с отстраненной от власти и сидящей в тюрьме оппозиционным политиком и нобелевским лауреатом Аун Сан Су Чжи. За десять дней до нынешнего саммита министров иностранных дел стран АСЕАН в Пномпене Мьянма объявила о казни четырех активистов вооруженного сопротивления. Наиболее активный критик Мьянмы в этой региональной организации, министр иностранных дел Малайзии Сайфуддин Абдулла, назвал это «издевательством» над «Консенсусом из пяти пунктов». А честолюбивый Хун Сен, похоже, воспринял казнь активистов как личное оскорбление — незадолго до нее он в специальном письме просил власти в Нейпьидо пересмотреть приговор.
Поможет ли визит Сергея Лаврова способствовать разрешению ненормальной ситуации, когда одна из стран, входящих в АСЕАН, фактически лишена возможности полноценно участвовать в ее работе, — покажет время. Понятно одно: камбоджийский премьер Хун Сен, вероятно, уже разочаровался в своих способностях воздействовать на мьянманских генералов поучительными рассказами о том, как он решал политический кризис у себя в стране в 1997 году. Теперь требуются другие посредники, к которым в Нейпьидо готовы прислушиваться.
Карта «Мир» для Мьянмы
Сегодняшняя Мьянма — страна с больной экономикой, находящейся в упадке из-за ковида, политического кризиса и возникшего после смены власти массового движения гражданского неповиновения. Разрушительную роль играют и масштабные западные санкции, введенные против лидеров нынешних властей в Нейпьидо и связанных с ними структур государственного и частного бизнеса.
Всемирный банк считает, что валовой внутренний продукт страны в 2022 году будет примерно на 13% ниже, чем в 2019 году, несмотря на небольшой рост, оцениваемый в 3%. В прошлом финансовом году, по оценке банка, экономика страны сократилась на 18%. И хотя руководители экономического блока нынешнего правительства Мьянмы оценивают прошлогодний экономический спад всего в 9%, а в этом году ожидают «уверенный отскок», они также признают, что экономика страны серьезно больна. Власти вынуждены в пожарном порядке тушить один кризис за другим — в первой половине этого года жители мьянманских городов часто сидели во тьме из-за нехватки электроэнергии, потом разразился топливный кризис, а сейчас идет быстрый рост цен на основные продукты питания.
Но самый масштабный валютный кризис, влияющий на все сектора экономики Мьянмы — валютный. Западные санкции направлены прежде всего на то, чтобы перекрыть финансовые потоки в Мьянму из-за рубежа. В стране уже давно действует два валютных курса — официальный (по нему ЦБ страны продает валюту импортерам критически важной для страны продукции) и уличный. Сегодняшний курс ЦБ — 1850 кьят за $1, а уличные менялы вам продадут доллар за 2450--2500 кьят. При этом валютные резервы, которые до смены власти в стране оценивались в $7 млрд (из них $1 млрд, хранящийся в США, был в феврале 2021 года заморожен решением президента Байдена), постепенно тают, а список одобренных властями контрактов на импорт, для которых власти готовы продавать валюту по официальному курсу, становится все меньше и меньше.
С апреля все физические и юридические лица страны, за исключением иностранных компаний, обязаны в течение суток конвертировать поступающую в их адрес иностранную валюту по официальному курсу 1850 кьят за доллар, а с июля по распоряжению Центробанка мьянманские компании должны прекратить возврат и обслуживание всех своих долгов в иностранной валюте, которые оцениваются в $1,2 млрд.
Больше того, казнь в июле четырех активистов вооруженного сопротивления, похоже, подтолкнула американскую администрацию к принятию решения о вводе санкций против государственного Мьянманского нефтегазового предприятия (MOGE), которое ежегодно перечисляет в бюджет страны не менее миллиарда долларов, полученных от экспорта газа. Если эти санкции будут введены, валютный кризис в Мьянме еще больше усугубится.
Нетрудно заметить, что многие проекты, обсуждавшиеся во время визита Сергея Лаврова в Мьянму, направлены именно на наполнение экономики Мьянмы «валютной кровью». Конечно, Россия не сможет обеспечить даже малую часть тех инвестиций, которые предлагает стране Китай, но она способна создать маленькие валютные ручейки, поддерживающие экономику страны на плаву. Причем, для России, где из-за схлопнувшегося импорта имеется переизбыток валюты, это тоже выгодно. Кроме того, Роскосмос намерен сотрудничать с Мьянмой в создании на ее территории инфраструктуры для дистанционного зондирования Земли. Также на ближайшем заседании российско-мьянманской межправкомиссии в августе будут рассмотрены вопросы торгово-экономического сотрудничества, а ЦБ двух стран обсуждают подключение Мьянмы к Системе передачи финансовых сообщений Банка России и возможность использования в этой стране карты «Мир».
Вопрос о карте «Мир» приобрел в последнее время особую актуальность. Мьянма всерьез рассчитывает на приток туристов из России, несмотря на то что в лучшие времена страну в год посещали примерно 5,5 тысячи россиян (около 0,4% от общего турпотока). Однако уже в этом году ситуация может измениться: с 1 июля мьянманские власти разрешили для граждан России безвизовый въезд в страну, а в январе следующего года намечен запуск прямого рейса в Янгон из Новосибирска. Для тех жителей России, кто привык ездить зимой к теплому морю и яркому солнцу, Мьянма действительно может стать оптимальным выбором — не говоря уже об ее уникальных исторических и культурных достопримечательностях.
Москва заинтересована, чтобы Мьянма вышла из изоляции
После начала событий на Украине и последовавшего за ним шквала западных санкций против России некоторые представители мьянманского руководства в частных беседах не скрывали своего удовлетворения: теперь Россия мало чем отличается от Мьянмы, а значит, сама судьба велит двум странам быть вместе.
Россия действительно уникальный и желанный партнер для Мьянмы — хотя бы тем, что не пытается вмешаться в ее внутренние дела. Для нынешних властей в Нейпьидо она нужна прежде всего для того, чтобы не попасть в критическую зависимость от Китая, который для достижения своих целей умело манипулирует своими отношениями с Мьянмой, используя в качестве рычагов давления вооруженные этнические группировки вдоль общей границы. Таких стран, как Россия, у Мьянмы в друзьях действительно больше нет.
Именно поэтому Россия потенциально может внести существенный вклад в урегулирование мьянманского кризиса. Военные Мьянмы утверждают, что смена власти в стране в феврале 2021 года не была переворотом — они лишь задействовали конституционный механизм передачи власти вооруженным силам для расследования предполагаемых масштабных фальсификаций на всеобщих выборах 2020 года. В основном законе страны, который военные фактически написали «под себя» и в 2008 году провели через референдум, такой механизм действительно прописан.
Но, объявляя о своем неуклонном следовании Основному закону, мьянманские генералы попали в «ловушку времени»: в конституции период нахождения у власти военных ограничен двумя годами, после чего в течение шести месяцев они обязаны провести новые всеобщие выборы. А это значит, что дедлайн для мьянманских генералов — август 2023 года.
Сегодня во многих районах страны действуют группировки вооруженного сопротивления нынешним властям, и не факт, что через год эта проблема будет решена. «Революционеры» массово убивают местных администраторов, госслужащих и учителей, а также тех безоружных людей, кого они посчитают сторонниками или информаторами военных. Понятно, что если в стране начнется избирательная кампания, они будут подобным образом отстреливать тех кандидатов, которые рискнут выдвинуться на выборы, организованные «террористической хунтой», а также бросать бомбы в помещения избирательных комиссий.
Некоторые мьянманские генералы в частных беседах не скрывают своего отрицательного отношения к предстоящим выборам. По их мнению, большинство жителей Мьянмы дезориентированы, а массовая западная пропаганда, действующая на протяжении нескольких поколений, успешно промыла им мозги. К тому же военные считают, что они и без выборов знают, как им управлять страной, и имеют опыт выживания в условиях длившихся десятилетиями жестких экономических санкций. Как говорил чуть больше года назад второй человек в Мьянме, вице старший генерал Со Вин, Мьянма должна учиться жить с малым числом друзей.
Появление России на мьянманском горизонте и открывшиеся после этого новые экономические возможности способны создать у генералов в Нейпьидо ложную иллюзию того, что политические проблемы страны можно не решать, а продолжать править так, как они это делали в течение двух десятков лет после переворота 1988 года — без выборов, парламента и прочих затратных демократических игрушек. И на этом фоне сказанные публично слова Сергея Лаврова о том, что Россия желает успеха мьянманским властям в проведении предстоящих выборов — это мягкая, но недвусмысленная попытка продемонстрировать генералам, известным своим упрямством и стремлением сделать все по-своему, чего именно от них ждет Россия.
Зайдя сегодня в Мьянму и получив в этой стране максимум возможного, Россия будет объективно заинтересована, чтобы эта страна перестала иметь статус парии и полноценно вернулась в мировое сообщество (для начала — хотя бы в АСЕАН). И сейчас у России есть все возможности для того, чтобы, избегая прямого давления, оказывать серьезное влияние на мьянманских генералов. Кстати, Китай исповедует в Мьянме подобную тактику, добиваясь для себя ощутимых успехов.
Сегодня у России в Мьянме очень сильные позиции. Вопрос лишь в том, сумеет ли ими воспользоваться российская дипломатия для того, чтобы, действуя на этом относительно новом для себя поле, в конечном итоге укрепить свои позиции во всем регионе Юго-Восточной Азии. Сергей Лавров своим визитом в Мьянму показал, что по крайней мере желание начать работу в этом направлении у России есть.
Нейпьидо — Москва