30 октября в широкий прокат вышел документальный фильм «Брат навсегда» о культовой дилогии Алексея Балабанова. Над ним работали Григорий и Анна Сельяновы, сын и невестка продюсера Сергея Сельянова. В документальной ленте снялись актеры, которые играли в «Брате», и сыновья Балабанова. NEWS.ru поговорил с Федором Балабановым о его отце и «Брате навсегда».
— Когда снимался фильм «Брат», вам было семь лет, «Брат-2» — 10, вы были еще ребенком. Какие-то у вас остались воспоминания о съемках?
— Съемки «Брата» я, конечно, хорошо помню. Как известно, в то время денег на кино было мало, поэтому снимали, в частности, в нашей квартире. Вот на этих съемках я непосредственно присутствовал и даже допустил такую оплошность, что запорол один из кадров в тот момент, когда произошел выстрел — в этот момент персонаж Сергея Бодрова Данила убивает бандитов.
Я выглянул из-за угла, потому что была тишина и было интересно, что происходит, и попал в кадр. Сразу закричали: «Стоп!» и меня увели в другое помещение. Тогда была пленка, не как сейчас.
В общем, неприятный эпизод. Но в целом это было, конечно, здорово, интересно. У нас в семье даже есть фотография со съемок «Брата», где я в зеркале отражаюсь. На съемках «Брата-2» я не присутствовал. У меня школа была в этот момент, я в Москве с мамой жил, поэтому как-то не удалось.
— Очень часто говорят, что Алексей Балабанов был сложным человеком. А каким он был отцом для вас?
— Он был строгим, но справедливым отцом. Папа очень серьезно всегда относился к договоренностям как с другими людьми, так и внутри семьи. Поэтому если мы о чем-то договаривались, я должен был это сделать, иначе следовали санкции. И он был очень пунктуальным. Всегда по часам все сверял, и если, например, я ему говорил, что через 30 минут я сделаю что-то, то ровно через 30 минут, секунда в секунду, стоял передо мной и говорил: «Так ты говорил „30 минут“, они прошли».
Он был очень четким человеком, но я бы не сказал, что жестким. Я видел много отцов и людей гораздо жестче, чем он.
— О чем он с вами говорил, чему учил?
— Главная его наука была в том, что если слово дал, то это надо сделать. Этого очень не хватает сегодня у многих людей, к сожалению. Я вспомнил очень важный момент, когда мы с ним смотрели как-то по телевизору реслинг. Я поставил на одного бойца, он на другого. Мой стал проигрывать. Я испугался, передумал и тоже поставил на того, второго. В итоге все-таки тот, на кого я изначально ставил, выиграл, а второй проиграл. И папа мне говорит: «Ну вот, видишь, продул». Я говорю: «Ну, ты тоже продул». Он говорит: «Да, но я поставил на него изначально, а ты дал слабину и продул. Это гораздо хуже».
В этом плане очень важно, что когда ты что-то решил для себя, не пытаться сомневаться, не пытаться сбежать от сложностей. И это, конечно, был важный урок, который я запомнил.
— Вы разговаривали с отцом о кино? Может быть, он делился тоже чем-то?
— Мы с ним часто вместе кино смотрели. Он целыми днями смотрел кино, и, конечно, что-то мы обсуждали. У нас были кассеты, потом появились диски. У нас до сих пор в квартире стоит огромный шкаф с DVD-дисками, которые он смотрел. Бывало, что он какой-то фильм, который шел по телевизору, записывал.
Папа смотрел совершенно разные фильмы. Мне он показал «Звездные войны», мы с ним много раз вместе смотрели фильм «Разборка в Бронксе» с Джеки Чаном. Не было такого, чтобы он меня усаживал и говорил: «Давай будем образовываться и смотреть Тарковского». Авторские и сложные для понимания ребенком фильмы, что-то по работе он чаще всего смотрел без меня.
— Музыка в фильмах Алексея Балабанова играет большую роль. В «Брате» звучат песни «Наутилуса Помпилиуса». В «Брате-2» — другой российский рок. Какую музыку он слушал дома?
— Он слушал разную музыку, и в 1990-е годы у нас дома всегда играла музыка. Если смотреть наши детские видео, там всегда на фоне что-то слышно, например, Бутусов или «Кино». Но он слушал и иностранную музыку, любил Beatles, Led Zeppelin, Queen.
— Есть мнение, что образ Данилы Багрова он отчасти списал с себя, это такой человек, который не терпит лжи и несправедливости. Это так?
— Я думаю, ничего общего между Данилой Багровым и папой на самом деле нет. Отец был за справедливость, но не путем насилия. Багров — придуманный лирический герой. Данила говорит то, что тогда говорили люди вокруг, папа впитывал это и создавал образ человека, который транслирует мысли и слова других. Он не высосал это из пальца, как сегодня люди сидят в офисе и что-то строчат. Папа разговаривал с людьми, знал, о чем они говорят, даже какие-то словесные обороты использовал в своих сценариях. Потому у него такие живые диалоги.
Он общался с молодыми ребятами и с бандитами. Вообще у него было много знакомых людей из криминального мира. Бывало, общался с бездомными, у них другая жизнь и совершенно другая философия, и это интересно, потому что это необычно.
— Сергей Бодров для вашего отца был другом и единомышленником. Он тяжело переживал его смерть. Каким вам запомнился Сергей?
— Он был просто отличным мужиком. Побольше бы таких людей вокруг. Человек настоящей доброты, к нему всегда было очень высокое доверие. С ним было очень комфортно.
— У Бодрова не было актерского образования. Как вашему отцу с ним работалось?
— Отец был режиссером, который всегда знал, что он хочет получить. Когда папа встретил Бодрова в первый раз, он под него написал сценарий «Брата». Он точно знал уже, как будет действовать, поэтому им было максимально комфортно работать. У отца часто снимались не актеры, некоторые в прошлом были бандитами. Он находил людей, которые идеально подходили на свои роли.
— Чья была идея снять документальный фильм «Брат навсегда»?
— Гриши Сельянова. Он сказал, что собирается снимать фильм о том, как делали «Брата» и «Брата-2», как их воспринимает современное поколение. Гриша спросил, могу ли я сняться в этой картине, ответить на вопросы, и я, конечно, согласился.
— Документальный фильм частично снимался в США, где шли съемки «Брата-2». Трудно ли это было сейчас, учитывая политические реалии?
— В принципе, в США можно сейчас поехать. Я сам был там в 2025 году. И, честно говоря, мне не понравилось. Мне кажется, что у нас гораздо чище, лучше, безопаснее. По сюжету «Брата-2» нужна была Америка, нужен был мощный размах, и это сработало. Здорово, что съездили, документальный фильм этим обогатился.
— По вашему мнению, почему «Брата» любят зумеры, нынешняя молодежь?
— Мне кажется, что главное для любого фильма — это проверка временем. Не так давно был показ фильма «Горец», который я и многие мои друзья в детстве смотрели и считали классным. Сейчас, когда я его пересмотрел, мне плохо стало. Это очень слабый фильм. А «Брат» — просто хорошее и честное кино.
— Когда ваш отец снимал «Брата», чеченская кампания только что закончилась, между фильмом и историческим событием прошло минимально времени. Почему сейчас нет таких фильмов о людях, вернувшихся с СВО?
— Я думаю, что это связано в первую очередь с тем, что нет режиссера, который действительно это прочувствовал бы и может фильм снять. Я считаю, что для любого кино, как бы грустно это ни звучало, тяжелые события, происшествия сильно мотивируют, рождают режиссеров. Я допускаю, что кто-то из участников СВО вернется домой, получит режиссерское образование и решит снять сильный фильм. И у него это получится, потому что он будет понимать, что и о чем он снимает.
Очень мало сейчас хороших фильмов выходит про Вторую мировую войну, потому что не осталось людей, которые через это прошли, которых это событие напрямую коснулось. Невозможно сравнивать современные фильмы с теми, которые были сняты режиссерами, кто застал те события, почувствовал на себе.
— Ценность «Брата» в том, что он передает настроения, дух времени. Есть ли сегодня фильмы, которые обладают тем же качеством?
— Мне, например, очень нравится фильм «Географ глобус пропил», он передает дух нашего времени. Я три раза его смотрел, и, мне кажется, это один из лучших фильмов нулевых. Их мало, но они есть.
Часто бывает, что кино хорошее, но его сложно продвигать, раскручивать. Недавно я был на фестивале «Короче». И там был неожиданно очень сильный конкурс полных метров. Например, там представили прекрасную картину «Взрослый сын». Это для меня своего рода современная «Москва слезам не верит», но где женщина выбрала себя. Это кино социальное, но там нет никакой грязи, чернухи. Кино хорошее, но то, что оно получит широкий прокат, маловероятно.
Я к тому, что многие хорошие фильмы люди просто не видят, и не самые лучшие представители российского кинематографа получают широкую рекламную кампанию. И когда люди попадают на такие фильмы, их вера в русское кино подрывается. Вот в этом проблема. Хорошие фильмы есть, но они просто часто не доходят до своего зрителя.
— Вы по-прежнему проводите экскурсии по любимым местам своего отца? Что показываете?
— Провожу, сейчас не совсем сезон, думаю, что мы весной это возобновим. Это экскурсии по Васильевскому острову, по местам, где он жил с того момента, как приехал в Петербург и до его смерти. Мы заканчиваем экскурсию на его могиле. Я стараюсь максимально честно и точно рассказать про то, каким он был человеком и как его режиссура, работа связана с тем, что он переживал, проживал, делал, искал. Это история Алексея Балабанова не только как режиссера, но и как человека.
— Есть ли у вас какое-то общее место силы с отцом в Петербурге, куда вы постоянно возвращаетесь?
— Я живу в квартире на Малом проспекте, где снимали «Брата» и где все начиналось. Мне этого достаточно. Мы сохранили мебель, что-то перевезли в квартиру на 12-ю линию, что-то на дачу, в принципе, ничего не выбрасываем. Планировка та же осталась. Мы недавно заказали услуги грузчиков, и они обалдели, когда зашли в квартиру, узнали ее по фильму.
Читайте также:
«Эту войну не мы начинали»: Никоненко о США, СВО, Михалкове и Кончаловском
Сухов № 2. Звезду «Папиных дочек» обвинили в насилии. Его посадят?
«Приползут обратно»: Певцов о Хаматовой, «ждунах», уехавших звездах и СВО
