Президент Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о денонсации международной конвенции об уголовной ответственности за коррупцию. Спустя три месяца после принятия инициативы документ перестанет действовать в России. О том, почему глава государства внес этот проект и как это отразится на борьбе с преступлениями, — в материале NEWS.ru.
«Недопущение дискриминационного отношения»
Предложение о денонсации конвенции об уголовной ответственности за коррупцию правительство РФ поддержало еще в декабре 2022 года. Тогда же документ был передан Путину для внесения в Госдуму. 9 января глава государства действительно внес законопроект на рассмотрение нижней палаты.
Конвенция, действие которой в России планируется прекратить, предусматривает, что страны-участницы соглашаются бороться с коррупцией и отмыванием коррупционных доходов, а также привлекать причастных к этим преступлениям к ответственности. Для этого страны должны координировать работу с властями других государств.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
В пояснительной записке к законопроекту говорится, что полномочия российской делегации в Группе государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО) были ограничены, что в Москве считают дискриминацией.
В силу неприемлемости для Российской Федерации этих условий, а также в целях принятия мер, направленных на недопущение дискриминационного отношения к Российской Федерации, <...> предлагается денонсировать конвенцию, — говорится в документе.
В Кремле уже пообещали, что отказ от конвенции не приведет к «подрыву российского законодательного потенциала». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что Москва продолжает взаимодействовать по вопросам борьбы с коррупцией со странами, которые считает дружественными. С недружественными государствами взаимодействия и так нет уже продолжительное время.
Вы знаете, что работает целая система, естественно, нельзя сказать, что проблему удалось искоренить, ее не удалось искоренить нигде. Но это (борьба с коррупцией. — NEWS.ru) — не компанейщина, а последовательные многолетние действия, которые будут продолжаться, — сказал Песков.
Как рассказал NEWS.ru гендиректор «Трансперенси Интернешенл — Р» (признана Минюстом НКО, выполняющей функции иностранного агента) Илья Шуманов (признан Минюстом физлицом, выполняющим функции иностранного агента), конвенция — рамочный документ, опираясь на который, принявшее ее государство разрабатывает собственное законодательство. Она содержит положения о сотрудничестве с другими странами при розыске коррупционеров, сборе доказательств, конфискации имущества.
Были и содержательные части конвенции, например в вопросах иммунитетов: кто обладает определенной степенью иммунитета, как эти иммунитеты снимают, как должна выглядеть антикоррупционная государственная модель, какой орган должен быть уполномочен на борьбу с коррупцией и взаимодействие с международным сообществом. Всё это было детально прописано в документах, разъясняющих конвенцию, — отметил он.
В то же время есть положения конвенции, которые Россия не принимала изначально. Так, документ требует введения уголовной ответственности для юридических лиц за коррупционные преступления, а в РФ (как и в Германии) ограничились административной ответственностью. Также Россия не ввела механизмы защиты заявителя, заявляющего властям о коррупции, объяснил Шуманов.
По его словам, в целом Россия выполняла около 75% требований конвенции, РФ тем не менее опиралась на документ в работе над собственным законодательством: «Депутаты параллельно с репрессивными законами вносили законы, которые корректируют Уголовный кодекс именно в части конвенции по уголовной ответственности».
«Сами себе хозяева»
Опрошенные NEWS.ru эксперты сходятся во мнении, что денонсация конвенции в ближайшем будущем действительно не приведет к серьезным изменениям в борьбе с коррупцией. Так, Шуманов обратил внимание, что даже после принятия законопроекта в России денонсация не вступит в силу сразу: согласно конвенции, она будет действовать в течение трех месяцев с момента уведомления генерального секретаря Совета Европы о намерении отказаться от исполнения требований документа.
Председатель Национального антикоррупционного комитета, член СПЧ Кирилл Кабанов вовсе считает, что денонсации конвенции «мы даже не заметим».
С одной стороны, эта конвенция была направлена на то, что мы договорились, что мы не даем взятки в третьих странах, «внешние взятки». Но она не работала вообще. <...> В большей степени эта конвенция является механизмом наблюдения за экономикой, сбора информации. Каждый год к нам приезжает инспекция, проводит глубокие опросы, которые у спецслужб называются «разведопросы», собирает информацию, — уверен он.
По его словам, система борьбы с коррупцией в России в последние годы развивается очень активно и коррупционных преступлений стало значительно меньше. Он обратил внимание на рост удовлетворенности уровнем коррупции среди жителей ряда регионов страны и ужесточение наказания за подобные преступления.
Я считаю, что денонсация — это нормальный процесс, ничего страшного. Что из конвенции было хорошего ввести, мы ввели. Есть механизмы вроде комплаенса, которые совершенно не нужны, — подчеркнул он.
Илья Шуманов в свою очередь считает, что долгосрочные последствия денонсации все же могут проявиться. Наиболее явное из них — сокращение полномочий Генеральной прокуратуры, которая была ответственна за международное сотрудничество по вопросам противодействия коррупции и имела специальные полномочия. Кроме этого, и без того сократившееся международное сотрудничество снизится еще сильнее, что «повлияет на жизнь обычного коррупционера, который сбежал в Европу: его труднее будет экстрадировать, будет труднее конфисковать его имущество в Европе».
Конвенция об уголовной ответственности была достаточно рамочной, но в ней был заложен дух соразмерности наказаний, связанных с совершенным преступлением. В том числе речь шла о финансовом наказании коррупционеров как об отдельной форме ответственности за коррупционные преступления. Сейчас, мне кажется, усилится репрессивность уголовно-правовой системы, связанной с коррупцией. Если мы вышли из европейских конвенциональных механизмов, то будем ориентироваться на своих соседей. То есть смотрим, как в Китае расстреливают коррупционеров, — предположил он, отметив, что такое может произойти, но не в ближайшем будущем.
Кроме того, как предполагает эксперт, изменится правоприменительная практика. На это должно повлиять отсутствие мониторинговых групп из других стран, которые раньше приезжали и могли «пальчиком погрозить» в случае выявления нарушений. Теперь мы «сами себе хозяева, сами за собой следим, сами себя контролируем».
Однако Шуманов считает, что в ближайшие год-два законодатели будут действовать по инерции, разрабатывая нормы, которые были запланированы еще с опорой на конвенцию. Уже позже «законодатель пойдет в разброд и шатание без опоры на эту конвенцию, с выдумыванием собственных норм, собственных форм ответственности, собственных уголовных статей», уверен эксперт.
Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию — ключевой документ Группы государств по борьбе с коррупцией. Это объединение, созданное Советом Европы (СЕ). После ввода российских войск на территорию Украины СЕ приостановил членство России в организации, а Москва в ответ объявила о выходе из нее.
ГРЕКО включает в себя 49 государств: помимо стран Европы в нее входят и Соединенные Штаты. В качестве цели организации заявлена помощь странам в борьбе с коррупцией. Россия вступила в нее в 2007 году, ратифицировав конвенцию.