Обладатель ордена Мужества режиссер Артем Артемов снял первый художественный фильм о специальной военной операции. В нем рассказывается история, как группа разведчиков — операторов БПЛА прибывает в Запорожье на ротацию. Там герои знакомятся с местной семьей, которая не желает покидать свой дом. Насколько безопасно было снимать проект, будут ли Вооруженные силы Украины вновь пытаться прорвать оборону в Белгородской области и что нужно сделать России, чтобы избежать конфликта с Европой, — в интервью Артемова NEWS.ru.
«По радиоперехватам мы слышали польскую речь»
— Проект «СВОИ. Баллада о войне» снимали в прифронтовой зоне — на полигонах в ДНР и в Запорожской области, куда иногда сейчас долетают дроны противника. Как вы готовились к выездам на съемки? Приходилось ли «убегать» от дронов?
— На новых территориях вообще нет безопасных мест. У ВСУ есть разрешения бить ракетами по объектам этих регионов. Поэтому к организации съемочного процесса в ЛНР, ДНР и Запорожье мы подходили ответственно. Для начала раза в четыре-пять сократили съемочную группу — на съемки выезжало минимально необходимое количество людей. Конечно, избегали скоплений, машины укрывали в лесополосах. Кадр «попадания» в БМП-1 снимали вообще в трех километрах от линии фронта, возле Красногоровки, и для этого я оставил в группе взрывотехника, оператора и себя.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
— Вы говорили, что своим фильмом хотите рассказать о друзьях, которые погибли. Скольких товарищей вы потеряли? Поддерживаете ли связь с их близкими? Кому из них были вручены посмертно награды и ордена?
— Фильм снят о событиях, очевидцем которых я был, и о людях, которые встречались мне на пути. Я показал их характеры, отразил подвиги. Многие из них погибли, но в фильме звучат их позывные. А некоторые до сих пор сражаются на разных участках СВО.
— В фильме показаны события, происходящие незадолго до отражения украинского «контрнаступа» на Времевском наступе. Вы принимали участие в тех боях. Что запомнилось больше всего, какими на тот момент были бойцы ВСУ: в бой шли профессионалы или уже украинские зеки?
— Главным событием фильма показана попытка прорыва ВСУ на отдельном участке фронта. Подобное действительно было, когда противник силами до двух батальонов пытался срезать наш выступ. В бой он бросил тяжелую технику, БМП и танки, а по радиоперехватам мы слышали польскую речь. Но тогда нашим удалось выстоять, хоть и противостояли они всего несколькими десятками против многократно превосходящих сил.
«Представить себе бой без FPV-дронов уже невозможно»
— Можно ли считать предсмертной агонией ВСУ их попытку прорыва в Белгородской области? Стоит ли отправленным насильно на СВО украинским бойцам сдаваться в плен?
— Недавние попытки ВСУ атаковать приграничные поселки Белгородской области, к сожалению, будут повторяться, так как враг преследует цели растаскивания наших сил и резервов. У Украины уже нет возможностей для полномасштабного наступления, но подобные «москитные» укусы, к сожалению, болезненные для нас, могут повторяться. Но уверен, не долго.
— Героями фильма стали разведчики — операторы БПЛА. Как участник чеченской компании и СВО можете ли вы назвать спецоперацию «войной беспилотников», удавалось ли «затрофеить» украинские FPV-дроны? Кто агрессивнее, на ваш взгляд, — нынешние националисты в украинских войсках или чеченские боевики, с которыми вы ранее сталкивались?
— В Чечне мы видели другую войну. Да и в Афгане, и в Сирии тоже была другая. Сейчас по количеству сил и средств, интенсивности артиллерийских ударов самым близким аналогом является Великая Отечественная война. Но к привычным средствам ведения боя сейчас массово добавились беспилотники всех типов и назначений. Представить себе бой без FPV-дронов, без разведывательных «крыльев» — беспилотников самолетного типа, уже невозможно.
— Какими вы сами запомнили жителей Запорожской области? Что они говорили после того, как регион стал новой территорией России?
— Может быть, мне везло, но встреченные мною на боевом пути люди в подавляющем большинстве доброжелательно относились к нашей армии. Да, иногда я видел настороженность в глазах, но это закономерно, когда вокруг много людей с оружием, когда в мирную жизнь вводятся ограничения в виде комендантского часа, правил проезда по дорогам — блокпосты и прочее. Где бы мы ни останавливались, мы всегда считали своим долгом познакомиться с местным населением, помочь продуктами или одеждой. Местные отвечали нам взаимностью, принося фрукты или предупреждая об опасности.
«Войну мы выиграем, и никакому ЕС не захочется идти на нас с оружием»
— Что стоит сделать РФ, чтобы ваш прогноз о войне с европейцами в 2027 году не сбылся? Куда ударить «Орешником»?
— Надо просто честно делать свое дело — воевать, лечить, учить. Это касается всех. Если все делать с самоотдачей, относиться к людям, как хотели бы, чтобы относились к тебе самому, делать выводы и учиться над ошибками, войну мы выиграем, и никакому Евросоюзу не захочется идти на нас с оружием.
— Верите ли вы, что Трамп поможет завершить СВО? Каким образом? Стоит ли ему просто лишить военной помощи Украину?
— Для завершения войны одного Трампа мало. Мы должны создать на фронте такие условия, при каких Украина вынуждена будет сдаться. А наши дипломаты обязаны будут развить успех. Победа — это труд многих.
«Хочу, чтобы эта война закончилась на нас, а не на наших детях и внуках»
— Как вы сейчас помогаете СВО? Гуманитарной помощью или, может, помогаете беженцам из Суджи и других регионов? Или ребятам, которые собирают БПЛА?
— Сейчас я помогаю СВО тем, что нахожусь на передовой в качестве заместителя командира бригады добровольческого отряда «Б.А.Р.С. — Сармат». После окончания съемок и монтажа я вернулся в ряды Красной армии, так как хочу, чтобы эта война закончилась на нас, а не на наших детях и внуках.
Читайте также:
«Уничтожает танк за миллионы долларов»: разработчик о новых РЭБ и дронах РФ
«Настроение Зеленского зависит от дозы»: Алаудинов о ВСУ, Судже и «Потоке»
«ВСУ все грустнее»: герой СВО Барс об Украине, Крыме и финале спецоперации