Немецкая журналистка Зильке Бигальке в статье для издания Süddeutsche Zeitung упрекнула российские власти в проведении торжеств по случаю 75-летней годовщины снятия блокады. Она также раскритиковала героизацию блокадников Ленинграда. В материале говорится, что военный парад напоминает «танцы на костях»: вместо сочувствия и памяти акцент делается на национальной гордости.
Журналистка назвала длившуюся почти 900 дней блокаду геноцидом. Однако по завершении войны ни одна из сторон не стала признавать этого. А власти России до сих пор «представляют осаждённых как героев, мужественно сопротивлявшихся немцам», подчёркивается в статье. При этом она отмечает, что в Германии понятие «геноцид» совсем вытеснили, а в СССР его подвергли цензуре.
«То, что люди едва держались на ногах от голода, ели клей и кошек, а некоторые были наказаны за каннибализм, стало по большей части известно только в 90-е годы», — говорится в материале.
Бигальке пишет, что блокада города была «одним из самых чудовищных преступлений вермахта». Представление погибших во время неё как людей, которые по своему желанию отдали жизнь за победу, опасно, считает она.
Статья Süddeutsche Zeitung стала предметом бурных обсуждений в России. Публикацию, в частности, прокомментировал член Совета Федерации Алексей Пушков. Он считает, что критика парада является неуместной и безнравственной.
На статью также отреагировал телеведущий Владимир Соловьёв. По его словам, от таких высказываний «кулаки сами начинают сжиматься».
Депутат Госдумы Сергей Боярский, комментируя публикацию, попросил немецких журналистов быть аккуратнее в своих высказываниях о предстоящем параде. Он подчеркнул, что торжества в Германии не волнуют Россию, и «их мнение нас интересовать должно в последнюю очередь, когда речь идёт о наших праздниках».
У них это не праздник, безусловно. Для того чтобы говорить о наших чувствах, я её приглашаю в гости, посетить Пискарёвское кладбище, походить по Ленинграду и встретиться с людьми, которые пережили блокаду. У нас всегда в эти дни первый тост поднимается за людей, которые подарили нам жизнь, — за родителей, которые не дожили до этих дней, которые были убиты или угнаны в плен. У меня, например, папа погиб на Невском пятачке, мама была донором лётной части, это в дни блокады. Вы представляете, что это такое? Поэтому нашу жизнь они сохраняли, все те, кто шли воевать, все те, кто защищал наш город, боролись за сохранение наших жизней, за жизни детей, чтобы было продолжение рода. И мы — дети блокады, дети, которые жили в Ленинграде, вы понимаете, Ленинград — это был город-фронт, мы перешагивали через трупы, мы хотели есть, мы добывали воду, воевали на своём фронте. И те, кто остался жив, — это второе, а то и третье рождение, поэтому никто, ни один немецкий человек не имеет права упрекнуть нас в том, что 27 января — наш праздник, потому что, я вот смотрю фильмы о блокаде и понимаю, что пережить это невозможно, я не знаю, как мы это пережили, я не знаю, как мы сохранили чувство собственного достоинства, я не знаю, как вообще мы сумели воскреснуть из пепла. И эти детишки голодные, оборванные, восстанавливали Ленинград, потому что это завещала память их родных, погибших, защищая город. Вы знаете, я читала последнее письмо папы с Невского пятачка, и последняя строчка там была: «Береги Жаннку». То есть им нужно было сохранить не камни города, не это великолепие, им нужно было сохранить детей Ленинграда, и они это сделали. И мы сегодня благодарны им за то, что они это сделали, и не дело немцев обсуждать и осуждать наши поступки, мне кажется, что это неэтично, а редактора этой газеты немецкой я действительно очень хочу пригласить в гости и рассказать ей о жизни детей блокады, как они таскали эти трупы в 5 лет, как они спали с мёртвыми матерями, чтобы сохранить карточку. Всё это нужно пережить, чтобы описывать, они на это не имеют права.
