«Не по-мужски»: депутат Горячева о жертвах насилия, тиранах и сталкерах

В России ведутся острые дискуссии о необходимости принятия закона о домашнем насилии. О том, почему парламентарии, эксперты и силовики не могут прийти к консенсусу по этому вопросу, как защитить жертв тиранов, сколько людей страдает от сталкеров и какие меры принимает полиция, рассказала в интервью NEWS.ru депутат Госдумы Ксения Горячева.

«Насилие не имеет пола»

— Есть ли сегодня в РФ точная статистика о количестве жертв домашнего насилия?

— К сожалению, точной и открытой статистики нет. Это одна из главных проблем. Данные МВД, судебной системы и правозащитников расходятся. Самое главное — многие случаи просто не фиксируются. Жертвы боятся обращаться за помощью или отзывают заявления. Это делает масштаб насилия невидимым. Сейчас мы запросили официальные цифры по статье 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью), чтобы понять, сколько заявлений было отозвано.

— Есть ли в России мужчины — жертвы домашнего насилия?

— Да, мужчины — тоже жертвы. Мы об этом говорим. Это могут быть пожилые люди, мужчины с инвалидностью и находящиеся в зависимости от партнерш. Получить эту статистику еще сложнее, потому что абсолютное большинство граждан не обращаются за помощью. Не по-мужски.

Но насилие не имеет пола. Под угрозой могут находиться абсолютно все. Закон должен защищать людей независимо от пола.

«У полиции нет инструментов защиты»

— Почему до сих пор не принят закон о противодействии домашнему насилию?

— Слишком много споров и страхов вокруг данной темы. Одни считают, что это вмешательство в семью, другие называют пропагандой. Но за этим всем стоят реальные люди, чьи жизни и судьбы разрушаются.

Принять комплексный закон сложно, потому что он должен охватить очень много сфер, требует включения большого числа профильных министерств и ведомств. У каждого свои опасения и вопросы. Этот документ будет прорабатываться годами.

Мы пошли по другому пути: вносим точечные поправки, которые можно реализовать уже сейчас и которые точно помогут.

— Какие именно?

— Например, сейчас мы работаем над важной поправкой в Уголовный кодекс. Мы предлагаем внести в часть 2 статьи 115 УК РФ новый квалифицирующий признак, чтобы дела о домашнем насилии расследовались именно в этой части.

Сегодня легкий вред здоровью — это не просто синяки, но и сломанные ребра, сотрясения — рассматривается как дело частного обвинения. То есть полиция ничего не может сделать без заявления жертвы. Если она забирает заявление, расследование прекращается. Отсюда ставший ужасной присказкой ответ: «Убьют — звоните». У полиции нет инструментов защиты.

Жертвы домашнего насилия практически всегда находятся в зависимости, поэтому они забирают заявления. Наша поправка позволит перенести такие дела в часть вторую этой же статьи, сделать публичным обвинением. Это поможет прекратить давление на жертв, потому что забрать заявление по примирению сторон будет нельзя.

«Насилие не норма, его не нужно терпеть»

— Почему не был поддержан ваш законопроект о штрафах за оправдание домашнего насилия?

— Формальный ответ — он был недостаточно обоснован. Многие не хотят трогать эту тему. Считают, что это не массовая проблема. Мы с этим не согласны. В обществе до сих пор звучит: «Бьет — значит любит», такие установки нужно менять. Несмотря на то, что законопроект не приняли с первого раза, мы продолжим его дорабатывать.

— Какие еще меры необходимо принять для борьбы с домашним насилием в России?

— Очень важно развитие системы кризисных центров — как временных приютов, так и комплексной поддержки: юридической, психологической и социальной. Эту идею поддерживает уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Мы с ней в этом полностью согласны.

Кроме того, нужно проводить масштабную просветительскую работу. Как можно больше людей должны услышать, что насилие не норма. Это нельзя терпеть. Главное — помощь есть. Если мы хотим решить проблему, нужно говорить не только о наказании, но и о том, куда можно пойти, кто рядом и готов поддержать. Есть центры помощи, например, при кризисных центрах, некоторых НКО, у омбудсмена по правам человека. Иногда помощь платная, ее часто оказывают за счет бюджета или доноров. В крупных городах она доступнее, чем в малых, где ее почти нет. Эту ситуацию нужно менять.

Кроме того, важно проводить работу с агрессорами. Должно быть не только наказание, но и профилактика. Есть те, кто осознает свою проблему, но не знает, куда обратиться. Мы должны помогать таким людям.

«Сталкинг — это не романтика»

— Существует ли статистика, сколько женщин в РФ становятся жертвами сталкеров? Насколько это распространенное явление?

— К сожалению, официальной статистики нет. Сталкинг не выделен в законе как отдельное преступление. По данным правозащитников и по нашему опыту, это массовая проблема. Она касается не только женщин. Сталкером может быть кто угодно — бывшие партнеры, соседи, пациенты, случайные знакомые или совершенно чужие люди из интернета. Это не романтика и не ухаживания. Люди преследуют жертв не на любовной почве.

Сталкинг — это тоже насилие: через слежку, угрозы, вторжение в личное пространство, шантаж, вред имуществу и психологическое давление. Люди живут в постоянном страхе. Без закона полиция часто не может вмешаться до тех пор, пока не случится трагедия. Мы получили от МВД ответ по одному из дел, где это было прописано: «В данном материале отсутствуют признаки уголовного или административного правонарушения, так как в российском законодательстве нет статьи, предусматривающей наказание за преследование, или сталкинг».

— Как бороться со сталкингом?

— Сначала нужно признать, что сталкинг существует. Мы разработали законопроект о противодействии сталкингу. Он мягче, чем зарубежные аналоги, но позволяет предотвратить преступление.

Одна из заявительниц прислала фото рапорта, где сотрудник МВД обосновывает отказ в возбуждении дела в связи с тем, что нет подходящих статей в законодательстве.

Таких историй десятки. В каких-то случаях это халатность, но в большинстве — отсутствие реальных инструментов помощи. Мы будем добиваться принятия закона и расширения мер защиты.

Читайте также:

Виновата, что сгорела: жертва сталкера 1,5 года добивалась суда над МВД

«Дело молодое — помиритесь»: как полиция реагирует на домашнее насилие

Жестоко избивали, морили голодом: родителей-садистов задержали на Кубани