Иран официально заявил о превышении лимита обогащения урана, предусмотренного в Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД — так называемая ядерная сделка, заключённая в 2015-м). О намерении сложить с себя часть обязательств иранские власти предупреждали ещё в мае. А с 7 июля Иран превысил предусмотренную СВПД отметку обогащения урана в 3,67%, что, по мнению некоторых аналитиков, позволит республике получить ядерное оружие уже к концу следующего года. Тегеран готов вернуться к выполнению условий соглашения, если будет снята часть антииранских санкций, принятых США. Однако в Вашингтоне, очевидно, на это никто не собирается идти — скорее наоборот.
Заявление Ирана о намерении снять с себя часть обязательств по СВПД прозвучало ещё 8 мая, в годовщину заключения договора, считающегося одним из главных успехов президентства Барака Обамы. Его преемник Дональд Трамп в 2018-м в одностороннем порядке вышел из сделки и ввёл различные санкции против ближневосточного государства. В Тегеране считают, что другие страны, подписавшие договор (а это Великобритания, Германия, Китай, Россия и Франция), могут повлиять на позицию США. Антииранские санкции президент республики Хасан Рухани назвал «актом терроризма и полноценной экономической войной».
Продолжение этой экономической войны может привести к другим угрозам в регионе и мире, — предупредил иранский лидер в телефонном разговоре со своим французским коллегой Эммануэлем Макроном.
Пока что обстановка действительно крайне напряжённая. США неоднократно предлагали Ирану новое соглашение по ядерной программе, однако Тегеран настаивает на снятии санкции и следовании положениям договора 2015 года. При этом сами же иранские власти, как показала практика, готовы эти условия нарушать.
Ситуация складывается патовая, поскольку Вашингтон, во всяком случае при нынешней администрации, на возвращение к СВПД точно не пойдёт — для Трампа это означало бы не только политический провал, но и личное поражение, ведь именно на критике обамовской сделки он во многом строил свою антииранскую риторику. В условиях обмена словесными угрозами и различных провокаций, вроде атак на нефтяные танкеры в Ормузском проливе, в которых мировое сообщество обвиняет именно иранцев, новый шаг Тегерана лишь приближает полноценный военный конфликт, считают эксперты. Впрочем, до создания Ираном ядерного оружия ещё далеко, считает военный аналитик Юрий Лямин.
Если верна информация, что Иран сейчас повысит уровень обогащения только до 5%, это вообще можно будет назвать скорее символическим шагом. Надо заметить, что уран, обогащённый до уровня 20%, вообще считается низкообогащённым, а для ядерного оружия нужен уран с уровнем обогащения порядка 80–90%.
В войне, разумеется, не заинтересована ни одна из сторон: для Ирана она может стать фатальной, для США — будет как минимум дорогостоящей. В этой связи и иранские власти, и мировое сообщество ждут действий европейцев. Как заявили в Тегеране, у Евросоюза есть 60 дней после 7 июля на то, чтобы облегчить санкционный режим. В противном случае в сентябре Иран сложит с себя ещё часть обязательств по ядерной сделке. Каких именно — пока не уточняется.
Оставаться в ядерной сделке любой ценой мы не намерены, — заявил 7 июля официальный представитель правительства Ирана Али Рабии. — Сегодняшние решения направлены на спасение СВПД. Его сохранение рассматривается нами в качестве основного принципа, но всё зависит от остальных сторон.
Замглавы МИД Ирана Аббас Аракчи, в свою очередь, заявил о том, что встреча министров иностранных дел государств, подписавших СВПД, может состояться уже в этом июле. Однако рассчитывать на её результативность не приходится, отметил Юрий Лямин. Ирану нужно, чтобы оставшиеся участники СВПД — в первую очередь, это касается Евросоюза — обеспечили выполнение их обязательств и восстановили торговые и банковские связи с республикой, однако ЕС и европейские компании слишком боятся идти наперекор американским санкциям и ограничиваются больше словами и символическими жестами и действиями.
Даже созданный с огромной задержкой торговый механизм INSTEX заявлен пока только как механизм торговли медицинскими и продовольственными товарами, на которые американские санкции не распространяются. Это делает его малоинтересным для Ирана и во многом даже мертворождённым. Поэтому шансы, что ЕС сможет сейчас предложить нечто прорывное, выглядят сомнительными, — считает Лямин.
Некоторые аналитики уже озвучивали прогнозы относительно того, что при бездействии европейцев СВПД однажды просто перестанет существовать — и не по инициативе Ирана. Проблема, однако, в том, что у Европы фактически нет рычагов воздействия на Соединённые Штаты. Ситуацию ухудшает и то, что любые нарушения со стороны Тегерана, мнимые или же, как сейчас, официально заявленные, лишь обостряют риторику Трампа и вашингтонских «ястребов». А теперь у Белого дома появился дополнительный довод в пользу усиления антииранского давления, но не разрядки ситуации.
