Музыкальный продюсер, автор и исполнитель Илья Гулин, работающий под именем Pharmacist, — человек, который вывел дрифт-фонк на мировой уровень. Его хит North Memphis не просто взорвал TikTok, а создал отдельный тренд, показав, что русские биты могут покорять глобальные чарты. Работая с американским лейблом Black 17 Media, Pharmacist доказал: современная музыкальная индустрия готова к свежим звукам из России. Как ему удалось прославиться, с какими артистами он работал и в каком направлении хотел бы развиваться — в интервью Гулина для NEWS.ru.
— У вас такой большой музыкальный опыт за плечами: вы записали 200 треков. North Memphis стал треком, который не только принес известность, но и дал мощный импульс развитию дрифт-фонка. А что, по вашему мнению, сделало именно эту песню настолько особенной, что она смогла запустить какой-то глобальный тренд и вдохновить целое поколение продюсеров?
— Думаю, огромное влияние оказало время выхода трека, а также цепочка некоторых совпадений. Приоритеты слушателей в то время смещались в сторону какого-то нового звука. Формировалась новая культура интернет-музыки, только начал набирать обороты Tik-Tok, это совпало еще с открытием Spotify в России. Аудитория нуждалась в каком-то новом звуке, который будет использоваться в интернет-мемах и коротких видео.
Я создал трек, который не просто отвечал этим запросам, но и задал тренд. В тот момент никто, включая крупные лейблы, не понимал, как работать с такой музыкой. Помню, как ко мне обращались представители индустрии с вопросами: «Что это за звук? Почему он так взлетает?» Они видели цифры, но не могли осознать, что это начало новой эры, где хиты рождаются не через традиционные каналы, а через виральность в соцсетях.
North Memphis доказал, что даже новый артист может ворваться в чарты наравне с мировыми звездами, если его музыка резонирует с цифровой аудиторией. И сейчас, когда дрифт-фонк и подобные жанры влияют на глобальные чарты, я понимаю, что тогда мы были первопроходцами — теми, кто заложил фундамент для этой эры, этой волны.
— Именно тогда на вас вышел лейбл Black 17 Media или позднее?
— Верно! У дрифт-фонка есть особенность — использование вокала американских рэперов старой школы. Когда мы их сэмплили, мы не думали, что в принципе это выстрелит и что у нас могут возникнуть вопросы о правах. Но треки начали набирать популярность, а правообладатели сэмплов стали обращаться к своим юристам и лейблам. Black 17 Media помог решить этот вопрос так, что довольны остались все стороны. Мы заключили прямые договоры с артистами, чей вокал использовали. Теперь они получают долю дохода напрямую через американский лейбл. А мы легализовали треки. Это и стало началом нашего сотрудничества с Black 17 Media.
— Вы можете назвать некоторые имена именно этих рэперов?
— Да, это DJ Paul и Juicy J из Three 6 Mafia — легенды Мемфиса, города, где родился тот самый южный рэп. Его мы и использовали в своих сэмплах.
— Расскажите поподробнее о сотрудничестве с Juicy J. Как вы решили создать эту коллаборацию?
— Это один из самых крутых опытов в моей карьере! Представьте — делать трек с известным Juicy J. Все стало возможным, когда Black 17 Media получили предложение создать саундтрек-альбом к 10-му фильму «Форсаж». Каждому продюсеру дали возможность сделать по треку — и мне выпал этот невероятный шанс.
Особенно ценно, что мы сделали все официально — полноценная коллаборация. Для меня это не просто строчка в резюме, а знаковое событие, подтверждающее, что наш русский дрифт-фонк теперь на одном уровне с мировыми хитами.
— Ваша музыка звучит не только в кино. Знаю, что North Memphis стал частью официального саундтрека NBA2k23. Почему он привлек создателей игр, как вы думаете? Насколько это повлияло на вашу карьеру и в принципе восприятия дрифт-фонка в мире?
— Во-первых, энергия и скорость жанра идеально легли на динамику баскетбольного симулятора — тот же драйв, адреналин. Во-вторых, аудитория NBA 2K — это как раз те самые 15–20-летние, которые формируют тренды в TikTok и соцсетях. Они уже были погружены в эту звуковую волну, и игра просто отразила их реальность.
Такая коллаборация, безусловно, повлияла на мою карьеру. Дрифт-фонк перестал быть нишевым интернет-явлением и встал в один ряд с музыкой мирового уровня. Представьте: трек, который я сделал в своей комнате, теперь играет в одной из самых крутых игр наравне с хитами топовых артистов. Для меня это было больше чем признание — это доказательство, что наш звук действительно стал частью глобальной культуры.
— Вы внесли большой вклад в музыкальную индустрию, популяризировав дрифт-фонк. Как вы видите будущее этого жанра?
— Дрифт-фонк — жанр, который очень быстро возник и эволюционировал уже в бразильский фонк. Сейчас он доминирует в чартах и соцсетях в формате коротких видео.
Если говорить о будущем и карьере, то каждому музыканту, наверное, важно не оставаться в тени своего хита. Поэтому всегда стараюсь искать новый звук, экспериментировать — работаю с EDM, drum & bass, делаю коллаборации — и вижу отклик аудитории. Главное для меня — развиваться вместе со звуком.
Автор Светлана Комарова.
Читайте также:
Протесты против войны, 11 детей, любовницы и рак. Что сгубило Боба Марли
Свадьба из-за дочери и сын от суррогатной матери: куда пропал Маликов
Дети должны слушать песни про войну? Мнение Газманова, воспитание молодежи
