Чемпиона мира по версии WBA в полутяжёлом весе Дмитрий Бивол в интервью NEWS.ru рассказал об успешном 2022 годе, в котором он победил Сауля Альвареса и Хильберто Рамиреса. Эти победы принесли ему звание лучшего боксёра года, которое присудили ему все ведущие боксёрские организации, включая авторитетный журнал The Ring, американскую ассоциацию журналистов, пишущих о боксе (BWAA), телеканал ESPN и Всемирную боксёрскую ассоциацию (WBA).
— Дмитрий, за прошедший год вас уже не только называют российским боксёром, но и киргизским, молдавским и корейским. Как вы это на себе ощущаете?
— Этот вопрос преследует меня с самого детства. Кто я? Кому принадлежу? Я родился в Киргизии, у меня корейско-молдавская кровь. Я говорю только по-русски, с 11 лет живу в Санкт-Петербурге. Я — дитя Советского Союза, когда все республики были вместе. Когда все распалось, мне в голову пришел вопрос: «Кому я принадлежу?» Я принадлежу всем. Даже Корее, хотя никогда там не был.
— Русским языком вы владеете на литературном уровне. Как дела с другими языками?
— Английский язык я понимаю процентов на 40 от силы. У меня небольшой словарный запас, но я нигде не потеряюсь. Могу объясниться, но это будет на простых словах. Папа у меня разговаривает по-молдавски, мама по-корейски. Я даже брал уроки корейского языка, но это было начало 2000-х годов. Не смог продолжить обучение, потому что группа была из разных возрастов. Мне было десять лет, и было тяжело.
— Занятия по боксу шли на русском языке?
— В Киргизии у меня все было на русском языке. Даже некоторые ребята, киргизы, не говорили на родном языке. У нас была русская школа, русский тренер. Все ребята говорили по-русски.
— Почему киргизам не нравится, когда Кыргызстан называют Киргизией?
— Допустим, немцам не нравится то, что их называют Германией. Правильно — Дойчланд. Германия — это русская интерпретация, как и Киргизия. Я чаще называю страну Киргизией. Мы же все говорим по-русски. Я в том числе.
— В прошедшем году не было явного боя-ограбления. И в моём понимании, в этой номинации мог выиграть ваш поединок с Саулем Альваресом. Вместо 7:5 более справедливым был бы счет 11:1. Как эксперт, как бы оценили этот поединок?
— Мы понимаем, что необъективного судейства не бывает. Да, я выиграл больше раундов, чем мне дали. Но меня это нисколько не задевает, и я даже не обижен на них за это.
— Конкретную цифру могли бы назвать?
— Если посчитать, первые два раунда можно ему отдать и, может, ещё что-то в середине боя.
— 9:3?
— Где-то так.
— Часто обсуждается возможность подраться за четыре титула во втором среднем весе с Саулем Альваресом. Но если предложат вариант в первом тяжёлом весе, бой за титул с Илунгой Макабу, вы рассмотрели бы такой вариант?
— Пока мне такой бой неинтересен. С детства я помню такое выражение — «вес нужно уважать». Это означает, что не надо слишком высоко запрыгивать по весовым категориям. Мой вес балансирует между полутяжёлым и вторым средним весом.
— На последнем поединке присутствовал ваш отец. Как часто он посещает бои?
— Всегда рад, когда он присутствует на моих боях. Он привёл меня в бокс, с самого детства возил на тренировки, сидел ждал, принимал участие, помогал тренеру. Даже если я не ездил, он ездил с другими ребятами. Он всегда был вовлечен в бокс. Часто анализирует соперников и навязчиво делает комментарии. Потом я хожу с этими мыслями: «Так и есть». На поединке с Канело его не было потому, что у него не было визы. Он может сделать подсказки, но соблюдает субординацию. В дела тренера и ученика не влезает.
— Помните, когда в детстве вы встретились с Геннадием Головкиным?
— Это было в 97-м году. Мой второй бой. В мой родной город Токмак приехала сборная Казахстана. В её составе были Геннадий и Максим Головкины. Я тогда провёл бой вне рамок турнира. Сначала были соревнования детей. Тогда я не придал этому значения, потому что Головкин был неизвестен. Мы просто знали, что приехал сильный парень из Казахстана. Он занял второе место, проиграв нашему боксёру.
— Дмитрий, знаю, что ваш любимый боксёр — Рэй Леонард. Что должно произойти, какие победы, чтобы вы сказали: «Я с Леонардом на одном уровне»?
— Не знаю. Не хочу себя сравнивать с уважаемыми боксёрами прошлого. Я их настолько уважаю, что сравнивать не буду. Они свою историю сделали, а у меня другая история. Я никогда не скажу, что я лучше, чем они, потому что учился на их боях и очень уважаю. Предпочитаю себя не сравнивать с ними. Но есть боксёрская статистика по пропущенным ударам, там у меня действительно один из лучших показателей на сегодняшний день. Очень маленький процент пропущенных ударов.
— Перчатки с автографом какого боксёра хотели бы получить в детстве?
— В детстве все боксёры, которых я видел по телевизору, были для меня значимыми. В десять лет я начал любить бои Роя Джонса, до этого мне нравился образ Майка Тайсона, который сметал соперников. Если бы я получил перчатки от Тайсона или Джонса, я был бы на седьмом небе. Слава богу, что я этого не получил. Я бы тогда завязал с боксом, и мне не нужно было бы ничего.
— Начались ли переговоры о следующем поединке?
— Обсуждение следующего поединка началось, но не могу поделиться точной информацией. Я не участвую в переговорах, включаюсь, только когда есть конкретная информация.
— Джермалл Чарло выражал желание провести бой. Где, как и на каких условиях это возможно?
— В принципе, с ним бой возможен, но не так интересен, честно скажу. Потому что он не сможет подняться в полутяжёлый новый вес. Ради него я не готов спускаться во второй средний. Если бы у него были какие-то пояса во втором среднем, это имело бы значение. Без поясов — маловероятно.
— Кто-нибудь еще в такой манере в США вызывал вас на бой?
— Такого не было.
— И как себя почувствовали в той ситуации?
— Спокойно. Мы с ним разговаривали, болтали. Просто он выглядел очень большим. «Ты такой большой». Он говорит: «Ты хочешь со мной подраться?» Где логика? Не знаю.
— Кто из ваших соперников запомнился вам как неадекватный и агрессивный человек своей речью?
— Все были достаточно уважительные. К примеру, Хильберто Рамирес многое говорил, понимая, что это не так. Что мы избегаем встречи с ним. Он сам понимал, почему это происходит, пытаясь скинуть вину на меня.
— Вас удивило то, что Рамирес сказал, что считает себя победителем боя. Было смешно?
— Немного, да.
— Из бывших соперников сложились с кем-то товарищеские отношения?
— Нет. Никто другом в профи не стал. По-доброму переписываемся с Феликсом Валерой, можем удачи друг другу пожелать.
— Альварес и Бетербиев — это главный приоритет на 2023 год. Если не получится с ними, кто входит в круг интересов?
— Основная цель — эти боксёры. Остальное не имеет значения. Если не с ними, дайте другой бой — и дальше идем к своей цели.
— Какими видами спорта вы увлекаетесь или предпочитаете как болельщик?
— В боксе присутствует лёгкая атлетика. Бывает, мы бегаем по утрам.
— Вы лучший?
— Нет, чуть-чуть хуже среднего. Но у меня есть медаль по лёгкой атлетике. Когда я жил в Киргизии, я принимал участие в соревнованиях и завоевал медаль на дистанции 200 метров. Ещё у меня есть медаль по футболу.
— Как настраиваетесь перед боем?
— Настрой — это отдельный разговор. Его можно разделить на несколько этапов. Настрой за месяц, за неделю и перед самим боем. Это разные вещи. Перед самим боем стараюсь забыть обо всем, что будет завтра-послезавтра. Я существую от выхода в ринг и до конца боя. Всё. Моя жизнь дальше не существует.
— Что вам говорит тренер Геннадий Машьянов перед боем?
— «Всё, мы выходим, это спарринг, он тебе не ровня, ты лучше». Скажет еще несколько слов, и ты готов, настроен.
— Какое самое жесткое слово от Геннадия Юрьевича вы слышали в свой адрес? По какому поводу, после какого боя?
— Если я его скажу, будет одно сплошное «пи-пи-пи». Но Геннадий Юрьевич может сказать всё, что он считает нужным. Он очень интеллигентный человек, никогда просто так не скажет плохого слова, всё по делу, и говорит с юмором. Даже с матом это выглядит поэтически, совсем не обидно.
— Поединок с Артуром Бетербиевым может переплюнуть в плане интереса бой с Саулем Альваресом?
— В России — да, в мире — вряд ли. Хотя спортивная составляющая в нем больше. Все потому, что Канело — номер один в мире по популярности.
— Может ли Энтони Ярд оказать сопротивление Бетербиеву в их поединке?
— Зависит от британца. Если разложить по полочкам, конечно, Бетербиев — явный лидер.
