«Переиграла Ширвиндта»: Житинкин о Гурченко, Полищук, Заворотнюк

Народный артист России режиссер Малого театра Андрей Житинкин работал со многими культовыми актерами: Людмилой Гурченко, Элиной Быстрицкой, Людмилой Касаткиной, Ларисой Голубкиной и многими другими. Кто ему запомнился больше всех, как он оценивает новые роли Александра Домогарова и что говорит о Михаиле Ефремове — в интервью NEWS.ru.

Что сделал Юрий Соломин для Малого театра

— 18 июня художественному руководителю Малого театра (с 1988 года и до конца дней) Юрию Соломину исполнилось бы 90 лет. Как театру удалось избежать интриг и склок после его ухода?

— Все благодаря личности и авторитету Юрия Мефодьевича. Он руководил Малым театром 35 лет. Был выбран открытым голосованием и труппой. В лихие 90-е, когда театры были вынуждены сдавать части помещений под бутики — даже во МХАТе у Дорониной располагался мебельный салон, продавалась одежда, надо было как-то выживать, — Соломин категорически запретил это делать в Малом. Аналогично другие театры экспериментировали с репертуаром — он взял курс на классику. Решение оказалось успешным. Потому что зрители «голосуют ногами и деньгами». То есть приходят и покупают билеты.

И театр выстоял. Позже прошла огромная реконструкция, не было украдено ни рубля. Потому что Соломин — гарант честности, и об этом знали все. Сотрудники были в курсе, что он каждый день находится в театре. Это особенно важно для артиста: когда в кабинете худрука горит свет, всегда можно прийти, Соломин выслушает. Неважно, какое решение примет, в пользу актера или нет, но выслушает, поговорит. Его, конечно, очень не хватает. Но память и свет, которые он оставил, направляют, напутствуют и придают Малому театру сил.

— В Театре сатиры, «Современнике» и бывшем театре Виктюка год назад были назначены новые художественные руководители — Евгений Герасимов, Владимир Машков и Константин Богомолов. Как считаете, они справились?

— Пока рано давать оценки. Тенденция хорошая, все активны. Но у них контракты на три года, и это правильный срок, который позволяет объективно оценить — и по финансовому показателю, и по репертуарному, и по атмосфере в труппе.

Почему, скажем, в «Ленкоме» случилось новое назначение — Владимира Панкова в качество художественного руководителя — и оно правильное? Там ведь начались конфликты внутри коллектива, это недопустимо. Повторюсь, что объективно подводить итоги, справились новые руководители или нет, можно только через три года.

«Гурченко переиграла Ширвиндта»

— Что скажете о молодых артистах? Сейчас им тяжелее или легче пробиваться в профессии, чем, например, в свое время Людмиле Гурченко?

— Нынешним сложнее. Потому что огромное количество платных вузов. И дети обеспеченных родителей, считаю, могут попросту купить себе место. А потом мамы и папы начинают пристраивать их в театры, в кино. При этом талантливые ребята, которые учились на бюджетном, бегают по Москве, и им иногда даже не дают показаться в театры, потому что чудовищный переизбыток артистов.

Стали открывать актерские факультеты и в непрофильных вузах, например гуманитарных. Иногда это просто профанация. Но для учебных заведений — деньги. Многочисленные студенты и выпускники потом также претендуют на кастинги. И очень сложно пробиться настоящим талантам, особенно из провинции. Знаю, что на государственном уровне даже президент об этом говорил, что эту «лавочку» — с таким количеством артистов — надо прикрывать.

— Артисты поколения Гурченко за счет таланта пробивались? Или и других качеств?

— За счет только волевых качеств. К примеру, народная артистка СССР Элина Быстрицкая сыграла свою последнюю роль в моем спектакле «Любовный круг». Я не знал, когда пришел, что у нее уже 10 лет не было главной роли в родном Малом театре. У всех ощущение, что она легенда, а вы посмотрите, как немного у нее киноролей. Но она даже в периоды их отсутствия не бездействовала — выступала с творческими вечерами, ездила. То есть пробивалась только сама.

Я уже не говорю про Гурченко, у нее также были колоссальные периоды без ролей — по 9–10 лет. Но они выстояли, и до последнего дня работали. Кстати, театр проявляет сразу, блатной артист или нет: 3,5 часа на сцене — и сразу видно, есть ли голос, темперамент и обаяние. Это не шоу-бизнес.

— Про Гурченко в театральной среде говорят, что была исключительно киноактрисой, а вот на сцене якобы ей было сложно работать.

— Она не могла работать с режиссерами, которые ее не понимают и не любят. А вот при теплом отношении раскрывалась. И например, в первом же нашем совместном спектакле — «Поле битвы после победы принадлежит мародерам» — переиграла даже Ширвиндта. Мы с ней сделали четыре проекта, включая мюзикл — абсолютно новый на тот момент жанр в нашей стране. Она справилась блестяще.

«Домогаров сейчас в очень хорошей творческой форме»

— Из более молодых артистов есть таланты уровня Гурченко, Баталова?

— Да, и немало. Я ведь работал в «Табакерке» и с никому не известным тогда Сережей Безруковым, и с Димой Дюжевым, и с Андреем Соколовым. Из актрис, скажем, Елена Яковлева, Евгения Крюкова. Все выросли в больших артистов и настоящих звезд.

И из более молодых есть очень талантливые. Скажем, Юра Борисов ведь театральный актер, выпускник Щепкинского института при нашем Малом театре. Он уже в студенчестве был номером один. И когда выпускался, все говорили, что уникальный парень. Конечно, обидно, что оставил театр ради кино. Но с другой стороны, я его выбор понимаю — возраст уходит, лицо меняется, пусть снимается. А в театр всегда сможет вернуться.

Например, в Малый вновь пришли после карьеры в кино Игорь Петренко и Андрей Чернышев. И не менее успешно снова играют на сцене.

«Я боялся, как бы Домогаров не впал в депрессию»

— Что скажете об Александре Домогарове, с которым вы неоднократно работали? Он все-таки покинул театр Моссовета.

— У него сейчас замечательные работы — «Вертинский» на сцене Театра имени Ермоловой, в Театре Армии — Воланд в спектакле «Роман» по Булгакову и Арбенин по лермонтовскому «Маскараду».

Он очень просил в театре Моссовета, где служил 30 лет, сыграть Арбенина в свой юбилейный год. Ему не дали. Намекнули, что «не обслуживают артистов». Это неправильно, я считаю, уникальный актер имеет право на собственный спектакль, на бенефис, надо идти навстречу. Есть просто актеры, а есть культовые — Безруков и Домогаров как раз такие. И не дать возможность осуществить мечту и сыграть Арбенина выглядит странным.

Но зато теперь в Театре Армии спектакль проходит с аншлагами, билеты стоят по 15–20 тысяч, зал огромный. А театр Моссовета потерял эту возможность. Саша вернул хорошую форму. Потому что он, конечно, очень был расстроен, я боялся, как бы не впал в депрессию. После 30 лет блистательной работы, когда толпы поклонников ловят у служебного входа, а его очень любил зритель — и вдруг расстаться с театром, для артиста болезненно. Но он справился, желаю ему здоровья и вдохновения. Он актер без амплуа, может все.

«Ефремов не сможет играть с той долей энергии и юмора»

— Михаил Ефремов, который недавно вернулся из колонии, сможет быть востребованным артистом в театре?

— Вполне. Единственное — возраст, ему надо заниматься здоровьем. Больше не сможет играть с той долей энергии и юмора, когда валял дурака и его все обожали. И сам прекрасно понимает, что впереди, может быть, последний отрезок творческой жизни. Надо выстроить все очень грамотно, чтобы не было проходных ролей. Экономить силы и соглашаться только на то, что попадает в сердце. И должен найтись режиссер, который понимает, как его сейчас раскрывать. Уже не говорю о том, что нужна психологическая помощь.

— Вы бы, например, в каких ролях его хотели видеть?

— Он может играть и в пьесах по Шекспиру, и чеховских героев. Очень много ролей такого возрастного плана, ему просто надо переходить в другое качество. И не суетиться.

— Есть имена, о которых вы, например, жалеете — что не удалось поработать?

— Конечно. К примеру, у меня был только один проект — по Пушкину — с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским. А ушел — ему было всего 69, — репетируя Арбенина.

«Мы же не знали, что она была смертельно больна»

— А Любовь Полищук?

— Я бы с ней работал и дальше. Но она в какой-то момент переключилась на сериалы и кино: ей очень были нужны деньги. А как драматическая актриса уже уставала. Все-таки театр — это тяжелый физический труд. Мы же не знали, что она была смертельно больна. Она просто никому не сообщала. Между репетициями иногда ложилась прямо на пол, говорила, что болит позвоночник. Ложилась, чтобы снять, видимо, болевой шок. А мы не понимали, думали, устала.

— Вы же работали и с Анастасией Заворотнюк, со дня смерти которой недавно исполнился год?

— В «Табакерке» как раз Сережа Безруков предложил ее в спектакль «Псих» на роль медсестры. А потом в «Признания авантюриста Феликса Круля», она играла возлюбленную его героя. Однажды Настя приехала и сообщила, что подписала контракт на съемки в сериале про няню, нон-стоп съемки идут, поэтому в театре играть больше не может.

Я попросил: «Давайте вы будете приезжать хотя бы на мои спектакли, ничего нового не репетировать». Она ответила: «Как вы это себе представляете, Андрюша, я буду играть ваши спектакли и не играть спектакли Табакова? Это нехорошо, давайте все не буду играть». В моей памяти она осталась светлым и искренним человеком. До обидного рано ушла.

Читайте также:

«Это борьба за власть»: Филин о Григоровиче, Большом театре и Родькине

«Монастырь имени Хабенского»: зачем смотреть киноспектакль «Жил. Был. Дом»

Этих парней хочет увидеть вся Россия: кто танцует Щелкунчика в Большом