2 октября президент Российской Федерации Владимир Путин впервые за пять лет посетил Ашхабад для переговоров с туркменским лидером Гурбангулы Бердымухамедовым. В ходе однодневного визита стороны подписали договор о стратегическом партнёрстве, а также пакет межправительственных и межведомственных соглашений о сотрудничестве в сферах промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения, культуры и спорта.
Российский лидер на переговорах констатировал, что товарооборот между странами «припал в силу различных причин», но выразил надежду, что в ближайшее время ситуация изменится. Бердымухамедов сказал, что его страна готова к сотрудничеству с Россией в регионе.
Связи между Москвой и Ашхабадом ухудшились из-за споров по вопросам, связанным с поставками газа. 2 октября никаких заявлений на эту тему не прозвучало. Как замечают наблюдатели, в ходе встречи был поднят широкий спектр тем, но ничего конкретного сказано не было. Так, туркменский лидер также отметил, что обе страны поддерживают идею подписания многостороннего соглашения по сотрудничеству в районе Каспийского моря.
По сути, всё свелось к расплывчатым формулировкам о намерениях развивать экономическое сотрудничество и обеспечивать безопасность. Поэтому большинство сообщений из Ашхабада касались церемониального обмена орденами: Владимир Путин вручил Бердымухамедову орден Александра Невского за вклад в развитие отношений, Бердымухамедов Путину — орден «За вклад в развитие сотрудничества», назвав российского лидера «мудрым и видным» политическим деятелем. Не остался без внимания СМИ и эпизод, когда диктор, комментировавший награждение российском президентом Бердымухамедова, не сразу смог выговорить отчество главы Туркмении.
Напомним, что Туркмения выступает как нейтральная страна и не входит в возглавляемый Россией Евразийский экономический союз и Организацию Договора о коллективной безопасности, а в СНГ, по сути, числится лишь формально. И хотя в СМИ есть информация, что в последние годы, благодаря притоку выручки от газовых контрактов с Китаем, страна начала закупать вооружение и военную технику, однако доверять этой информации на 100% не стоит. Хотя бы потому, что Туркмения — одна из самых закрытых стран мира и данные об армии нигде не публикуются.
Политолог Аждар Куртов, специально для News.ru:
— Визит российского президента в Ашхабад не был случайным. Надо отдать должное российской дипломатии — она сумела подсуетиться и использовать выгодную для неё конъюнктуру, поскольку республика оказалась в тяжёлой ситуации на протяжении последних двух лет. Я поясню.
Туркменское руководство, как и руководство большинства бывших союзных республик, в конце 80–90-х годов зачастую сознательно насаждало миф, мол, наши недра богаты природными ресурсами, и если получим независимость, то за короткий период времени сможем стать чуть не ли «вторым Кувейтом». Туркмения входит в пятёрку стран мира по запасам природного газа. Но одно дело иметь его в недрах, а другое — уметь продавать на высоколиквидных рынках. А вот с этим у Туркмении всегда были проблемы из-за её географического положения: страна заперта в центре евразийского материка и окружена соседями, которые имеют собственные запасы природного газа, за исключением Афганистана.
Поэтому в 90-х годах, взяв курс на независимость, Ашхабад продавал газ по единственному существовавшему тогда экспортному магистральному трубопроводу «Средняя Азия — Центр», а Россия покупала его не столько для своих нужд, сколько для поставок на территорию Украины, Молдавии и республик Закавказья. Понятно, что в те годы эти государства не могли расплачиваться звонкой монетой и копили задолженность, соответственно, туркменские планы стать «вторым Кувейтом» не осуществились. Затем ситуация вроде бы изменилась — цена на газ стала резко расти, и Ашхабад даже решил строить трубопроводы в другие стороны света, но потом его стоимость снова упала. У страны возникли серьёзные проблемы с пополнением госбюджета.
Из-за кризиса на Украине и резкого падения европейских экспортных цен «Газпрома» закупка газа у Туркмении по текущей контрактной цене означала для российской монополии прямые убытки. Переговоры об изменении цены шли весь 2014 год, но торговые партнёры не пошли на уступки. Иран, выйдя из-под санкций, также перестал закупать туркменский газ и перешёл на самообеспечение. А доходы от продажи газа в Китай идут на погашение уже сделанных китайских инвестиций. В результате Туркмения не может поддерживать программы социально-экономического развития. Власти отказались от бесплатной раздачи воды, некоторых видов продуктов, электроснабжения. В общем, ситуация заставила туркменское руководство наступить на горло собственной песне, пересмотреть свою позицию, выражающуюся в изоляции, и пойти на сближение с Россией, которая может стать выгодным торговым партнёром, обеспечить безопасность и стать кредитором.
С одной стороны, в ходе визита ничего серьёзного подписано не было, кроме соглашения о поставках аграрной продукции. Хотя и этому документу я бы не придавал большого значения. Климатические условия не позволяют рассматривать эту страну как поставщика продукции в больших объёмах. Да, бахчевые культуры могут быть поставлены на российский рынок, но это не возместит потери, которые туркменский бюджет понёс из-за снижения цены на природный газ и сокращения его экспорта. С другой стороны, показателен факт того, что Туркмения в последнее время отдалялась от интеграционных инициатив Москвы, а теперь развернулась в противоположном направлении. Правда, пока рано говорить, насколько устойчив такой разворот. Но в любом случае товарооборот между странами резко не возрастёт, если не будет придумана некая схема, по которой туркменский газ будет закупать Россия.
На встрече обсуждались вопросы безопасности, поскольку на афгано-туркменской границе появились сторонники «Исламского государства» (запрещено в РФ), которые вынашивают планы внешней экспансии. Естественно, что ни с кем не воевавшая туркменская армия не сможет эффективно справиться с более-менее серьёзной угрозой. Туркмения с 1995 года получила статус нейтрального государства, но военное сотрудничество не обязательно подразумевает совместные операции или развёртывание баз. Восточные государства — страны закрытые, и не всегда стоит афишировать договорённости, чтобы не раздражать конкурентов, которые могут оказать давление на Ашхабад.