Главный итог недавних президентских выборов заключается в том, что Владимир Путин получил от сограждан не подлежащий сомнению мандат доверия. Причём чистота этого плебисцита лишний раз доказала, что успех достигнут не за счёт помощи и разных ухищрений чиновничьего аппарата. В этом смысле руки президента совершенно развязаны для начала комплекса давно назревших мер, среди которых могут быть и сугубо непопулярные. Собственно, ещё до выборов масштабная замена губернаторов продемонстрировала волю к переменам на уровне субъектов Федерации, на которые и будет перенесена основная тяжесть в решении социальных вопросов. Естественно, при деятельной поддержке Центра.
Правительство реформ или стагнации?
Теперь на повестке дня формирование нового правительства. Недаром в своём послании Владимир Путин несколько раз употребил именно этот оборот — «новое правительство». Фактически страна ждёт того, чтобы правительство формировалось не в результате компромисса между несколькими влиятельными политико-экономическими группами (так называемыми кремлёвскими башнями), желающими, чтобы в кабинете были их доверенные лица, готовые защищать корпоративные интересы до последнего бюджетного рубля. Общество ждёт, чтобы новый состав был бы чётко сформирован под решение прозрачной экономической программы развития.
То есть вначале хотелось бы услышать подробную экономическую программу, а потом и имена министров, каждый из которых был бы заточен под определённую миссию в рамках общей глобальной задачи. Пока такая правительственная программа в полном объёме либо не сформулирована, либо просто её не считают нужным раньше времени предать гласности. Интерес представляло только откровение помощника президента Андрея Белоусова, кстати, автора одной из экономических программ — о существовании десяти мегапроектов, на реализации которых власть должна будет сконцентрировать свои силы и ресурсы.
Известно, что планируются значительные инвестиции в инфраструктуру, которая остаётся в стране весьма изношенной. Государство может взять на себя такие вложения, дабы повысить общую инвестиционную привлекательность российской экономики. При том, что пора отступить от ситуации, когда бизнес аккумулирует прибыль, а правительство национализирует убытки.
Ясно, что уже не получится что-то реформировать, ничего на деле не меняя и ничьих интересов не затрагивая. Понятно, что обнародованные на ближайшие годы темпы роста в 1,5 процента устроить страну не могут, фактически это топтание на месте.
Можно предположить, что и новый премьер должен сыграть роль «сакральной жертвы». То есть он должен будет взять на себя ответственность за непопулярные меры типа общего повышения налогов, возвращения налога с продаж, роста НДФЛ, за разработку очередной реформы пенсионный системы с постепенным повышением пенсионного возраста. А потом через некоторое время уйти в отставку по примеру того же Михаила Фрадкова, чтобы очередное правительство реформ могло бы начать с чистого листа.
Финансисты и промышленники
При формировании правительства кроме чёткой программы его действий важно и соотношение так называемых финансистов и инвесторов. Известно, что финансисты — та же Эльвира Набиуллина — ставят перед собой прежде всего монетарные задачи — сбалансированный бюджет за счёт ограничения расходов, таргетирование инфляции. Однако они не отвечают за экономический рост. И, более того, их достижения часто являются как раз тормозом для роста.
В свою очередь инвесторы активно выступают за капиталовложения, прежде всего в передовые, технологически ёмкие отрасли, в которых без серьёзных инвестиций прорыва добиться не удастся. И ни о какой цифровой экономике речи быть не может.
Следовательно, все заинтересованные стороны будут внимательно следить за тем, в каком соотношении в новом правительстве окажутся представители этих двух групп. И на основе такого соотношения можно будет сделать вывод о том, на что будет нацелено правительство — на финансовую стабилизацию или всё-таки на гармонизацию двух направлений, при которой передовые отрасли и реальный сектор не останутся без доступных кредитов, на голодном пайке.
Арбитром при выяснении отношений двух групп может быть только президент. И от его выбора многое будет зависеть на годы вперёд. Пока же он взял полуторамесячную паузу между выборами и грядущей инаугурацией.
Национальное согласие и место в истории
Появившиеся слухи о том, что всем активным участникам прошедших президентских выборов предложены некие государственные должности, на официальном уровне не подтверждаются. Между тем решительные меры неотделимы от серьёзного общего консенсуса в стране. В конце концов, население готово терпеть снижение качества жизни, но люди должны понимать, ради чего.
А за каждым из проигравших кандидатов стоят миллионы сограждан. И, конечно, привлечение различных политических сил, отражающих всю палитру настроений в стране, для разработки общей стратегии развития могло бы сыграть консолидирующую роль. Тем более что Путин позиционирует себя в качестве президента всех россиян. Недавние события в Кемерово показали, что известная стенка между гражданским обществом и властью не сломана.
И пусть не видно пока инструментов, способных оживить в стране столь необходимую политическую конкуренцию, её нельзя сводить к перетягиванию каната между правительственными либералами и силовиками. И даже решительные антикоррупционные действия пока не могут кардинально изменить ситуацию. Уж если президент признаёт, что за деньги можно получить любую справку.
Другое дело, что Владимир Путин не может не понимать, что сейчас он один на один с историей, в которой он хотел бы занять достойное место. И для этого у него остаётся формально последняя шестилетка. Другого времени уже нет. Недаром он решительно парировал реплику журналиста, завив, что не собирается сидеть до ста лет у власти. Вопрос только в том, выберет ли он путь быстрых и местами жёстких реформ или путь медленной эволюции.
Борис Надеждин, политолог:
— У меня, по крайней мере, нет ощущения, что страна в каком-то совсем уж страшном застое. Такое ощущение у меня последний раз было при Леониде Ильиче Брежневе. И тогда действительно был Виктор Цой — «Мы ждём перемен». Всем хотелось, чтобы что-то сильно поменялось. Сейчас такого нет. Люди как-то научились жить при рыночной экономике. Массового запроса на глобальные перемены я не вижу совсем. С другой стороны, есть отдельные группы населения, каждая из которых хочет перемен в свою сторону. Думаю, что глобальных перемен не будет. Путин будет делать точечные шаги, направленные на то, чтобы какие-то точечные изменения отвечали настроениям значительной группы людей. Например, в стране много молодых родителей, поэтому он говорит о дешёвой ипотеке и пособиях на детей. Реально много пенсионеров, значит, речь идёт о том, чтобы пенсионный возраст резко не повышался, а всё будет делаться потихонечку.Что касается нового правительства, то даже если уйдёт Дмитрий Медведев, есть персонажи, назначение которых было бы символично. Представьте, что, например, премьером назначают (Сергея. — Ред.) Шойгу или (Дмитрия. — Ред.) Рогозина — это одна история. Это «ястребы». Другая крайность — либерал (Алексей. — Ред.) Кудрин. Всё, что я знаю о Путине, говорит, что, скорее всего, он оставит Медведева, а если и поменяет, то на то, что не предопределит политический выбор. Не было такого случая, чтобы Путин махал шашкой и всё радикально менял.
Евгений Копатько, социолог:
— Запрос на перемены, безусловно, существует всегда. Тем более что, по большому счёту, президентские выборы и послание президента России Федеральному собранию всколыхнули общество. Даже участие или неучастие каких-то политических игроков в избирательной кампании, во-первых, показало абсолютный кризис либеральной идеи. Второе, наверное, старых российских политических проектов, которые много лет были на арене, в том виде, в каком они были, на следующих выборах в Государственную думу, считайте это прогнозом, может не быть. Участие того же Павла Грудинина, птенца КПРФ, заявления Владимира Жириновского говорят о том, что нас ждут глубокие трансформации в следующий избирательный период.
Следующий момент: заявление Путина об оружии, которое сейчас имеет Россия, по мнению и противников, и сторонников власти, говорит о том, что достигнут какой-то уровень в обороноспособности страны на новых принципиальных основах, которые уже не связаны напрямую с Советским Союзом. Это совершенно новые разработки XXI века. И сейчас общество должно сосредоточиться на изменениях внутри страны, о чём говорил сам Путин и что получило отклик.
Страшная трагедия в Кемерово может как раз и будет стимулировать эти процессы, чтобы Россия попыталась внутри найти те условия и способы взаимодействия власти и общества, которые будут приемлемы, которые двинут общество вперёд. Возможно, это повысит и активность общества, и диалог власти и общества. Думаю, на это есть большой запрос в обществе.
Я бы сделал ещё один прогноз: вызовы и риски, которые связаны с международной повесткой. У России сейчас реально сложная геополитическая ситуация. Россия долго восстанавливалась после тяжелейшего кризиса 90-х, развала Союза, и я думаю, что для России вызов — восстановление своего влияния, традиций на постсоветском пространстве. На мой взгляд, здесь сложилась сейчас сложная среда, которую вряд ли можно назвать союзнической для большинства стран бывшего Советского Союза, особенно в двусторонних отношениях.
Ещё один кризис — российско-украинские отношения, война на востоке Украины. Это одна из сложнейших геополитических проблем между нашими странами, народами. Здесь произошёл слом, который затронул жизнь миллионов людей. Этот конфликт в Украине, который тянется уже больше, чем Великая Отечественная война, непосредственно влияет на события в России, нравится это кому-то или нет.
Глубочайший кризис в отношениях с Западом. И здесь движение вниз очевидно, оно пока не останавливается, создаёт неопределённость в видении будущего. Точек для диалога всё меньше.
Что касается модернизации страны, то это не только глубокая социальная и технологическая модернизация России, но и отношения с соседями по СНГ. Мир движется вперёд, и важно, чтобы Россия не отстала от вызовов, прежде всего в экономике, в освоении новых технологий и т.д.
Конечно, будут затронуты чьи-то интересы, но время перемен наступило. В отношениях внутри российской правящей бизнес- и политической элиты идет серьёзное движение, обозначены серьёзные шаги по борьбе с коррупцией.
Назрело создание новых политических проектов, которые будут национально ориентированы. Может, они будут иметь разные платформы, но у нас не будет потрясений после каждой смены власти, тяжелейших кризисов в стране.
Будут изменения в отношениях с бизнесом, потому что на Западе на него оказывается серьёзное давление, плюс давление на Россию путём санкций. Надо создавать условия для бизнеса, чтобы они чувствовали себя защищёнными в своей стране в полной мере и стремились опираться на свою страну.
Что касается нового правительства, то, наверное, это будет правительство людей, которые уже выросли в постсоветскую эпоху. Это будет правительство, которое представляет уже новое поколение, по крайней мере часть его, в возрасте и в образе мышления. Будет упор на профессионализм, на стратегическое видение ситуации. Есть запрос на людей, которые способны решать большие задачи в рамках большой страны.