Последний глава последнего советского Верховного Совета ушёл из жизни тихо, будучи почти забытым широкой публикой. Последние годы он преподавал, боролся с тяжёлой болезнью. И не исключаю, с некоторой оторопью наблюдал за политической эволюцией своей дочери Елены, которая, являясь наследственным юристом высшей категории, начала свою политическую карьеру активисткой КПРФ, а продолжила консультантом штаба Собчак.
Впрочем, и сам Анатолий Иванович был не чужд неожиданным метаморфозам. Прибыв в столицу с тетрадкой собственных лирических стихов, он поступил не в Литинститут, а на юрфак МГУ, потом в аспирантуру. И начал многолетнюю карьеру высококлассного бюрократа, который успел поработать с Молотовым, Хрущёвым, Брежневым, Андроповым, Черненко и наиболее ярко с Горбачёвым.
Лукьянов никогда не входил в самый близкий круг Горбачёва, но не примыкал и к полюсам в его окружении, которые связывали с условными группами реформаторов и консерваторов. Он всегда был сам по себе, пройдя путь от начальника секретариата главы Верховного Совета до руководителя общего отдела ЦК, секретаря ЦК и, наконец, председателя президиума ВС.
В советской высшей номенклатуре Лукьянова считали, как выразился в своих мемуарах помощник генсека Валерий Болдин, мастером бумажных дел. С Горбачёвым он не стеснялся спорить на заседаниях политбюро и секретариата. И поэтому Михаил Сергеевич, не церемонившийся в узком кругу, как вспоминают, мог грубо его прервать и даже пригрозить выгнать с совещания. Зато, когда президент отбывал в заграничные вояжи, Лукьянов вместе с премьером Павловым неизменно стоял впереди остальной свиты и удостаивался длительных рукопожатий и последних наставлений.
Следите за развитием событий в нашем Телеграм-канале
Надо сказать, что возглавить ВС Лукьянову пришлось в непростую эпоху, когда в стране стала формироваться легальная оппозиция. Не удивительно поэтому, что за него проголосовало всего чуть более пятидесяти процентов списочного состава высшего органа власти. Эпоха всеобщего «одобрямса» тогда подошла к своему концу. Однако как спикер Лукьянов, скорее, заслужил одобрение разных политических фракций своим тактом, умением спокойно гасить возникающие страсти и дозированно предоставлять слово представителям обозначившихся тогда разных идеологических течений.
Переломным моментом для Лукьянова стали события августовского путча. Собственно, он явно не был инициатором заговора. И провёл время финальных тайных консультаций в санатории на Валдае. Более того, ещё 19 августа 1991 года выступил против любых насильственных действий. Однако впоследствии ему вменили в вину тот факт, что он не собрал ВС и не привёл в действие механизм законодательной власти.
Августовский грех Лукьянова был столь ничтожен, что в его оправдание выступил даже Руслан Хасбулатов. Однако Анатолий Иванович всё-таки провёл длительное время в заключении, откликнувшись на своё пребывание в узилище новым циклом тюремных стихов.
Есть версия, что на него состряпали уголовное дело (а его обвиняли ни много ни мало в госизмене), по той простой причине, что многие политические силы, схватившиеся в тот момент за власть, видели в Лукьянове опасного соперника. Но он попал, как и реальные гэкачеписты, под амнистию. И сыграл немаловажную роль в возвращении в активную политическую жизнь КПРФ.
Став депутатом Госдумы трёх созывов от родной Смоленщины, Лукьянов вносил в работу тогда расколотого парламента элемент здравого смысла и компромисса.
Анатолий Лукьянов, чиновник, бюрократ и поэт в душе, упокоился на Троекуровском кладбище в компании многих других символов ушедшей эпохи.