Страшную статистику озвучила глава Минобрнауки Ольга Васильева на прошедшем недавно заседании комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре. Тем более страшную, что 211 — это приблизительное количество учебных дней в году. Выходит, каждый учебный день в России на физкультуре умирает ребёнок. Как такое вообще возможно?
А учителя и не знали...
Статистику подкрепляют факты. Достаточно ввести в поисковой строке «Яндекса» фразу «школьник умер на физкультуре», перед глазами предстанет вся российская география в реально пугающем масштабе.
20 сентября в Ульяновской области скончался 14-летний подросток. Ему стало плохо на уроке физкультуры, после чего вызвали скорую и доставили ребёнка в стационар, но уже ничем не смогли помочь.
13 сентября в Красноярском крае умер 13-летний школьник, который потерял сознание на уроке физкультуры. В процессе оказания помощи выяснилось, что у ребёнка были проблемы с сердцем, но это не освобождало его от уроков физической культуры.
5 апреля в Приморье на уроке физкультуры умер 9-летний ученик. Он упал в обморок при пробежке и умер, не приходя в сознание.
В декабре 2016 года 13-летний школьник скончался во время урока физкультуры под Тюменью. Во время приседаний он упал в обморок и впал в кому. Позже выяснилось, что у ребёнка была вторая группа здоровья, согласно которой он должен был быть освобождён от сдачи нормативов. Однако учитель физкультуры об этом не знал.
Подобный инцидент произошёл в том же декабре 2016-го в Санкт-Петербурге. Во время выполнения физических упражнений 14-летний мальчик впал в кому и скончался. Позже оказалось, что у него вторая группа здоровья, однако учителя об этом не знали.
А в октябре 2016 года на уроке физкультуры умерла восьмиклассница в Новой Москве. Упала в обморок и уже не пришла в себя. Оказалось, что у девочки была сердечная недостаточность, однако учителя и в этом случае были не в курсе.
И это лишь малая толика подобных историй...
Неладно что-то в школьном королевстве
Однако, даже из малой толики видна общая тенденция. И она явно в том, что погибший ребёнок имел проблемы со здоровьем, о которых не знал учитель. В итоге детей убивала чрезмерная физическая нагрузка, недопустимая при их состоянии здоровья. Соответственно, ответ на вопрос «Кто виноват?» так и напрашивается сам. Школа должна обладать адекватной информацией о состоянии здоровья детей, которые в ней учатся. А как иначе? Это естественно, нормально, правильно. Так было всегда. С этой целью в школе всегда был предусмотрен медицинский кабинет и врач в нём. С этой целью в школе всегда велась медицинская карта на каждого ребёнка, которая пополнялась на протяжении всей его учёбы. Однако, выходит, что-то нарушилось в этой системе?
Нарушилось. Так считает и сама министр образования и науки Васильева. «У нас нет информации о здоровье детей, которые приходят в школу», — так на вышеупомянутом заседании и заявила она, сделав неожиданный вывод о том, что к данной проблеме привело не что иное, как... персональная защита данных.
«Персональная защита данных к чему привела — у нас нет медицинских карт, мы не знаем, чем болен ребёнок», — сказала глава Минобрнауки.
Немного с иного ракурса, однако, увидел проблему смертности детей на физкультуре первый заместитель главы думского комитета по образованию и науке Геннадий Онищенко. По его мнению, причина трагедии — в разногласиях между Минздравом и Минобрнауки, возникших в последнее время.
«Тяжба между Минздравом и Минобрнауки по поводу того, где же быть врачам в школьных кабинетах в этой системе, кончилась тем, что в современных школах есть прекрасно оборудованные медицинские кабинеты, но нет главного — нет врачей», — прокомментировал ситуацию в разговоре с журналистами бывший главный санврач РФ.
«Очень печальная история»
Чиновники, разумеется, рассуждают и делают выводы. И, конечно, «сверху видно всё, ты так и знай». Но куда виднее изнутри — из самой школы, куда всё с тем же вопросом и обратился корреспондент News.ru. И услышал вот такой исчерпывающий ответ.
Заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО, академик РАО, директор московского Центра образования № 109 Евгений Ямбург, специально для News.ru:
— Действительно, разрыв между здравоохранением и образованием достиг уже кульминационной точки. Этот разрыв идёт по нескольким линиям. Первое: мы не имеем права требовать медицинские карты у детей, поступающих в школу. Родители же склонны скрывать многие проблемы, поэтому педагоги вынуждены работать вслепую. Второе: сегодня фактически медицинский персонал уведён из школ. Мы перешли на так называемый аутсорсинг, когда медицинские работники приходят в школу на определённый период времени и постоянно там не находятся. И это очень давняя и очень печальная история, потому что, на самом деле, даже не во всех интернатах сегодня есть круглосуточные посты. Предполагается, что дежурный педагог должен вызвать скорую помощь и вот она-то и должна оказать помощь ребёнку. Часто это кончается трагедией. Следующий момент. Очень сложное законодательство, которое мешает этому альянсу. Например, даже если школа ухитряется как-то держать у себя медицинских работников — сестру и врача, они теряют все медицинские преференции. Медицинский стаж, льготы по выслуге лет и так далее. Хотя, казалось бы, какая разница, где осуществляется медицинская помощь — на территории школы или на территории поликлиники? Но всё именно так. Следующий момент. Совершенно очевидно, что для того, чтобы создавать группы здоровья (а такие группы существуют, например, у меня в школе), нужна квалифицированная медицинская оценка. Потому что не все дети, особенно в связи с переходами на сдачу норм ГТО, способны эти нормы выполнить. И эти дети оказываются в нравственно тяжёлом положении, они же, получается, хуже всех, они от этого переживают. Поэтому одним из выходов является, конечно, отмена отметок по данному виду занятий. Следующий момент заключается в том, что по сегодняшнему законодательству даже медсестра, если у ребёнка случился приступ диабета, без присутствия родителей не имеет права сделать инъекцию. Значит, надо вызывать мать, а ребёнку худо, и можно его потерять. То есть надо понимать, что всё это — целый блок проблем. А поэтому главнейшая задача сегодня — ликвидировать вот этот разрыв между медициной и образованием. Но здесь требуется огромное количество серьёзных законодательных актов, без которых мы действительно можем терять детей.