Похоже, подростки, сбежавшиеся в марте на митинги Алексея Навального, действительно сумели произвести впечатление на власть. Об этом красноречиво говорит тот факт, что правительство готово выделить из бюджета дополнительные 210 миллионов рублей информагентству ТАСС. На них в 2018 году планируется создать детскую редакцию «общественно-политической направленности для детей от 8 до 16 лет».
Читай-почитывай, меня перевоспитывай
Чем будет заниматься «детская общественно-политическая редакция»? Тем же, чем и взрослая — сбором новостей. С той разницей, что, как поясняют в самом ТАСС, это будут самые интересные и важные российские и мировые новости для школьников. А излагаться они будут доступным и понятным для детей языком.
На вопрос, как это будет выглядеть, в главном информагентстве России отвечают, что для распространения данных новостей в Интернете планируют создать специальную платформу, на которой и будет сформирована «детская лента». На неё, в свою очередь, смогут подписываться молодёжные издания.
Правда, как взрослые собираются мотивировать детей интересоваться новостями, в информагентстве пока не известно ничего, кроме того, что новая платформа будет создаваться совместно с Министерством образования.
А ведь именно это, при полной очевидности целей такого мероприятия, пожалуй, самый интересный вопрос. Ведь всё, что происходит сегодня с подростками, — и их увлечённость Интернетом, и их выходы на митинги протестов, и их вовлечённость в субкультуру, — признаки того, что пока политика власти не очень влияет на их умы. Или им не нравится.
Изменят ли ситуацию «детские новости» за 210 миллионов рублей?
И какими они должны быть, чтобы хотя бы заинтересовать детей? Интерактивными? В виде мультфильмов? Тестов? Игр?
Алексей Макаркин, политолог, первый вице-президент Центра политических технологий, специально для News.ru:
Во-первых, эта история вызывает вопросы с точки зрения политизации детей. То есть, с одной стороны, того же Навального обвиняют в том, что он вносит политику в детские судьбы. С другой стороны, идёт такая очевидная попытка политизации. Но мне эта история напоминает ещё и одну учительницу, которая году в 1990-м буквально кричала: «Не втягивайте детей в политику, им это рано! И не надо говорить, что Владимир Ильич Ленин плохой, потому что он хороший!» То есть с точки зрения этой учительницы было так, что если Ленин плохой — то это политика, а если Ленин хороший — это защита государственных интересов. И в данной ситуации не только эта учительница из моей юности, но и многие современные люди исходят из того, что государственное и политическое — это разное. И что есть политика — это когда Навальный, Зюганов, Жириновский. А есть государственный интерес и, допустим, президент — это уже не политика, это уже государство.
Думаю, авторы этого проекта исходят из той же логики. И конечно же, это мало соответствует принципам современной демократии, которая всё же предусматривает универсалистский подход к проблеме политики. Зато это соответствует российским реалиям. Что же касается эффективности, то тут есть такой момент: ребёнку в таком возрасте очень важно иметь отношение к чему-то запретному. И Навальный — это запретное. И чем больше родители, учителя, школьные психологи, правоохранители говорят: не трогай, не суйся, это неправильно, это враждебно интересам страны, твоим собственным, тем больше у них интереса к этому.
Поэтому я не думаю, что канал, который будет транслировать детские новости, а учителя будут его рекомендовать, вызовет реальный интерес у детей. Реакция будет обратная. Помните, как было в фильме «Служебный роман», где героиня Ахеджаковой говорит, что раз её директору сапоги не понравились, значит, «надо брать»? Вот и здесь реакция может быть примерно такой. И дело не только в запретности, но и в том, что ребёнку нужен свой подход. Ребёнок очень хорошо чувствует, когда его пытаются обмануть, не любит, когда с ним пытаются разговаривать, как с ребёнком. И если он чувствует, что ему что-то недоговаривают, что-то пытаются навязать, то у него это вызывает обратную реакцию. Поэтому эффективность этого проекта вызывает большие сомнения.