Письмо Петра Павленского опубликовал в Facebook галерист Марат Гельман.
Акционист Павленский прославился из-за того, что он делал в России. В числе самых громких его политических акций — мошонка, прибитая к брусчатке Красной площади, зашитый суровой ниткой рот, подожжённая дверь приёмной ФСБ на Лубянке. Он бежал из России после того, как актриса Театра.doc обвинила Павленского в попытке изнасилования. Её бывшего бойфренда Павленский и его друзья избили.
Во Франции Павленский повторил то, что он сделал на Лубянке: акционист облил бензином две витрины отделения Банка Франции на площади Бастилии и поджёг их.
Журналистам он сообщил, что «Банк Франции занял место Бастилии, а банкиры — место монархии».
«Возрождение революционной Франции», по мнению Павленского, «вызовет пожар мировой революции». После этого заработала обезличенная, нечувствительная к политическим аспектам дела машина французского правосудия.
Эти аспекты для французского следствия и суда неощутимы: слова о банкирах, Бастилии и мировой революции трудно принимать всерьёз, а темнокожие иммигранты и их дети постоянно поджигают парижские банкоматы. Они тоже протестуют против несправедливости общественного устройства, но их шалости никто не считает художественной акцией, произведением современного искусства. В России Павленский точно выбирал болевые общественные точки, воздействуя на которые, его акции вызывали большой резонанс. Западного контекста он не знает, и акция не прозвучала, а его самого, вместе с помогавшей ему гражданской женой Оксаной Шалыгиной, затянуло в жернова следственной и судебной машин.
Банк Франции не подал иск против Павленского. Срок для искового заявления — месяц, и он истёк. Тем не менее, ему угрожает депортация или солидный тюремный срок и большой штраф.
Судьбы русских акционистов, борцов с режимом, чьи выступления имели большой резонанс в России, на Западе складываются неважно. Эмигрировавшие на Запад активисты группы «Война» Дмитрий Воротников (Вор) и Наталья Сокол (Коза) мыкались и бедствовали, их задерживала полиция, Коза рожала в хостеле. В результате они стали сторонниками Путина и яростными (хоть и вполне шаблонными) критиками Запада.
Дальнейшая судьба Павленского тоже может оказаться незавидной. Борьба с жёстким, но при этом не людоедским режимом для художника-акциониста выгодна: он добивается известности, не рискуя жизнью. А на Западе его акции проваливаются, как в вату, и в ответ приходят судебные повестки, арест, штраф и срок. Иммунитет к крайностям на Западе вырабатывался веками, и он очень эффективно себя от них защищает. Маловероятно, что сухая голодовка Павленского произведёт особое впечатление на персонал тюрьмы Maison d’Arrêt des Hommes.