Россия и Запад продолжают заочную дискуссию о том, насколько ситуация на российско-украинской границе и на донбасской территории близка к новой фазе военного конфликта. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков вновь заявил о необоснованности обвинений, звучащих в адрес Москвы с начала месяца не только из Киева, но и из стран Евросоюза и от властей США. Подобный «обмен любезностями» происходит на фоне подготовки очередных переговоров в «нормандском формате» и, без сомнения, оставляет всё меньшее пространство для дипломатии.
О массовом перемещении российских войск, в частности, в Воронежскую область, в относительной близости от самопровозглашённой Луганской народной республики, с разницей в несколько дней сообщили американские СМИ, военные наблюдатели и официальные лица. По словам Пескова, такого рода заявления Москву не удивляют, но и не являются для Кремля сюрпризом.
К американским «обвинениям» ожидаемо присоединился и Киев, и — не совсем предсказуемо — Германия, с которой России даже после событий 2014 года удавалось сохранять тесные контакты и более-менее конструктивный диалог.
Спекуляциям о переброске Вооружённых сил РФ к Донбассу предшествовали заявления самопровозглашённых республик региона о том, что якобы Украина готовится к масштабной операции. Впрочем, о перемещениях существенного контингента данных не было.
Взгляды на корни и суть нынешней эскалации разошлись. С одной стороны, как отмечал в разговоре с NEWS.ru политолог Руслан Бортник, стягивание войск вполне может вписываться в рамки именно политического давления. С другой стороны, как отмечают другие эксперты, Москва действительно может готовиться к непосредственному вмешательству в конфликт в регионе как минимум под эгидой защиты находящегося там русскоязычного населения, части которого даже были выданы паспорта российского образца. В-третьих, как отмечает журналист Игорь Гужва, за обострением может стоять ни Москва или Киев, а Вашингтон, для которого эскалация со стороны РФ стала бы возможностью и предлогом надавить на европейских партнёров, а их позиции по ряду вопросов серьёзно расходятся со взглядами новой администрации США. В частности, речь идёт о завершении проекта «Северный поток — 2», поддерживаемого немецкой стороной, но вызывающего обеспокоенность у американской.
Каждая из этих версий, разумеется, имеют под собой основания, но в то же время не лишены и слабых сторон.
Во-первых, Зеленскому идти на обострение объективно невыгодно: в офисе украинского президента понимают, что полноценно воевать за Киев Вашингтон не станет. Кроме того, немаловажен и имиджевый фактор. Действующий украинский лидер пришёл к власти во многом благодаря донбасской повестке, пообещав в ходе своего президентства добиться мира в регионе. И хотя на этом поприще он пока не снискал серьёзных успехов (в 2019-м надежды на таковые были, удалось как минимум произвести пилотное разведение войск и провести обмен удерживаемыми лицами), в других сферах — от тарифной политики, до противоречивых методов преодоления пандемии, — ему пока тоже гордиться нечем.
Во-вторых, что касается России, то и для неё откровенное вмешательство несёт только новые риски: отношения с той же Германией уже осложнены попыткой отравления Алексея Навального и последующими спорами на этот счёт, и лишнее обострение в данном случае не на руку Кремлю.
Наконец, и руководство США сейчас сталкивается с рядом собственных проблем, поэтому вряд ли будет прилагать серьёзные усилия на украинском направлении, остающимся для Белого дома периферийным.
Однако об одном нарастание военной активности и связанных с этим взаимных обвинений свидетельствует точно: участники так называемого нормандского переговорного процесса — как непосредственные (Россия, Украина, Франция, Германия), так и пристально наблюдающие за ним (те же США), — всё меньше верят в данный формат. По словам Дмитрия Пескова, работа в нём продолжается и даже проходит, пусть и со скрипом, обсуждение встречи в верхах. При этом симптоматично, что уже на будущую неделю запланирована встреча в усечённом составе — без представителя РФ, — а четырёхсторонние переговоры советников пройдут лишь после неё. Как показывает практика, в условиях эскалации на земле, такого рода конференции, и без этого не всегда результативные, становятся ещё менее значимыми, превращаясь в площадки для взаимных обвинений, после которых каждая сторона остаётся при своём.
