Американское руководство, похоже, ждёт от Китая ассиметричного ответа на сохраняющуюся торговую конфронтацию. По всем признакам внимание администрации президента Дональда Трампа теперь приковано к тем районам, степень суверенности которых власти в Пекине ставят под вопрос. Речь идёт о Тайване, очередной пакет помощи которому был одобрен американским оборонным ведомством. Не исключено, что риски давления на спорные территории только увеличивается на фоне протестов в Гонконге. Манифестации в этом административном районе КНР могут стать фактором ужесточения китайской внешней политики.
Ситуация вокруг Республики Тайвань — постоянная причина для гнева китайских официальных лиц. Последним импульсом для дипломатического накала стало решение Пентагона продать Тайваню 108 танков M1A2 Abrams и 250 переносных зенитно-ракетных комплексов FIM-92 Stinger, а также сопутствующее оборудование.
Общая сумма пакета помощи превысила $2,2 млрд. Запрос на получение этой партии тайванские власти сделали в адрес США ещё в июне. Остров запрашивал также 1240 противотанковых ракетных комплексов (ПТРК) BGM-71 TOW и 409 ПТРК FGM-148 Javelin. Ещё более поздняя заявка Тайбэя включала в себя просьбу о приобретении 66 истребителей F-16 в обновлённой версии V из-за необходимости в модернизации авиапарка. Одно из управлений американского оборонного ведомства ответило согласием на запрос, который касается танков и FIM-92 Stinger. Об этом исполнительная власть официально уведомила американский Конгресс. Теперь на Капитолийском холме будут решать, что делать с Тайванем.
Однако ответ на этот вопрос можно считать риторическим с учётом конфронтационного характера отношений США и КНР. Пекин уже сделал строгое представление Вашингтону в связи с одобрением идеи поставить танки и комплексы на $2,2 млрд. Споуксмен Министерства иностранных дел КНР Гэн Шуан, в частности, заявил:
Такие шаги являются серьёзным вмешательством во внутренние дела Китая, они также нарушают суверенитет КНР и её интересы в сфере безопасности. Мы осуждаем это и выступаем против таких действий.
В Поднебесной, помимо этого, призвали американское руководство соблюдать принцип «одного Китая» и отменить все контракты с островом. Впрочем, рвать военные отношения с Вашингтоном в Пекине пока не готовы. Гэн Шуан уклонился от ответа на вопрос, может ли КНР прервать соответствующие контакты с США. Он сказал, что эти «связи являются важной частью» отношений двух государств, даже несмотря на их конфликтный потенциал.
Усилить этот конфликтный потенциал могут протесты в Гонконге. Месяц назад в этом административном районе КНР вспыхнули манифестации против инициированного местными властями законопроекта, который определяет алгоритм выдачи для судебного преследования в материковый Китай тех лиц, которые подозреваются в нарушении законов Поднебесной, или тех, кто находится в розыске. Считалось, что действие этого документа могло распространяться и на оппозиционных деятелей. Впрочем, протестующие показали свою силу. Накануне глава администрации Гонконга Кэрри Лам подтвердила перспективы отказа от «билля» об экстрадиции. Выступая 9 июля, она публично признала, что он «нежизнеспособен». Впрочем, его судьба до конца не ясна. Лам также отметила, что её администрация не будет классифицировать как «массовые беспорядки» уличные акции 12 июня, на которые пришёлся пик столкновений с полицией. Оппозиционные активисты ранее настаивали на том, что они выходили на «мирные протестные выступления».
Ужесточение китайской внешней линии действительно возможно. Анализируя выступление председателя КНР Си Цзиньпина на 19-м партийном съезде, аналитики выражали опасение, что у Пекина есть чёткие планы по присоединению к себе Тайваня. Так, китайский лидер говорил: Пекин никогда не позволит «какому-либо лицу, какой-либо организации, какой-либо политической партии в какое-либо время и какими-либо способами расколоть какой-либо кусок китайской территории». Не случайно в КНР внимательно изучали «крымский» опыт России. Комплексом факторов, которые усиливают риски военной конфронтации КНР с соседями, в экспертной среде называли тогда решение Трампа обозначить Китай как основного стратегического соперника в рамках стратегии по нацбезопасности и активное стремление Тайваня сформировать вокруг себя «группу поддержки» из других стран. Вероятно, к этому теперь стоит добавить гонконгский фактор. Нетрудно догадаться, что в этих манифестациях Пекин просто не мог не увидеть «руку США».
