Сирия ждёт нового-старого главкома

По сообщениям источников СМИ, генерал-полковник Сергей Суровикин, занимающий должность главкома ВКС России, вновь возглавит группировку российских вооружённых сил в Сирии. С одной стороны, это может быть исключительно «военное бюрократическое» назначение. С другой, развитие обстановки в Арабской Республике и былые заслуги Суровикина заставляют связать его возвращение в САР с изменением направленности усилий Москвы в конфликте — отходом от реализации мирных инициатив «на сирийском поле» в пользу усиления исключительно военного содействия операциям режима Асада против оппозиции.

Суровикин командовал российской группировкой с марта по декабрь 2017 года, и период его руководства связан с успехами правительственных сил, включая разблокирование Дейр-эз-Зора и установление контроля над обширными территориями Восточной Сирии, которые были отбиты у «Исламского государства» (запрещено в РФ). Как отмечают многие российские военные эксперты, именно Суровикин сумел переломить ход войны в Сирии и организовать разгром военных формирований террористов ИГ. 28 декабря 2017 года президент России Владимир Путин вручил генерал-полковнику Суровикину Золотую Звезду Героя Российской Федерации. Видимо, военачальник вновь оказался востребован в свете новой фазы обострения обстановки в Сирии, несмотря на заявления о стабильном процессе и политическом переходе.

«Мирный процесс» как военная хитрость

Последние события в Сирии демонстрируют, что режим Асада окончательно отошёл от Астанинского меморандума о «зонах деэскалации» и уже без каких-либо оговорок продолжил линию на вооружённое противостояние с оппозицией. После окончания операции в зоне деэскалации «Идлиб» правительственные войска развернули новое масштабное наступление в зоне «Восточная Гута».

С точки зрения Дамаска достигнутые в рамках так называемого мирного процесса договорённости — лишь тактические мероприятия по ослаблению сирийской оппозиции и окончательному её подавлению. В свою очередь российская сторона, увязывая своё присутствие в Сирии исключительно с приглашением от сирийского правительства, либо оказывает операциям сил режима в «зонах деэскалации» прямую поддержку, как на юго-востоке Большого Идлиба, либо оправдывает подобные действия необходимостью борьбы с террористами «Джабхат ан-Нусры» (запрещена в РФ), как в Восточной Гуте. Однако операции под Дамаском проводятся исключительно против групп умеренной оппозиции, признанных таковыми Минобороны, и с которыми российские представители заключали ряд соглашений без присутствия Дамаска: «Джейш аль-Ислам», «Файлаг ар-Рахман» и «Ахрар аш-Шам». Кроме того, дипломатические усилия Москвы также облегчают проведение подобных операций: когда в одной «зоне деэскалации» или на её части устанавливается относительно затишье, достигнутое в том числе путём переговоров Москвы с отдельными фракциями, Дамаск всякий раз начинает переброску сил на другие направления и там наносит удары.

Подобные «веерные» операции правительственных войск стали приносить плоды также по причине фрагментации и деконсолидации самой оппозиции, вызванной «мирными» инициативами и созданием «зон деэскалации».

В начале 2017 года сирийская оппозиция демонстрировала способность объединять усилия и отвечать на наступательные операции Дамаска против одного из контролируемых ей регионов (например, в Восточной Гуте) масштабными отвлекающими операциями на других направлениях (в Дераа и Идлибе).

Однако формирование «зон деэскалации» сопровождалось установлением над ними де-факто внешних протекторатов, что лишает оппозицию способности принимать самостоятельные решения. Так, большинство оппозиционных фракций Большого Идлиба теперь действуют исключительно в интересах Турции, оставив фронт борьбы с режимом ради участия в турецкой операции «Оливковая ветвь». В свою очередь заключённое в Аммане между Иорданией, Россией и США соглашение по юго-западной «зоне деэскалации» вывело из игры Южный фронт ССА, чьи активные действия в начале 2017 года снимали «напряжение» с Восточной Гуты.

«Красная черта»

В настоящее время Дамаск «раскрыл карты», начав новый этап операции в Восточной Гуте. На этом фоне вновь появляются признаки консолидации оппозиционных сил. В частности, фракции Южного фронта заявили о готовности начать боевые действия, если режим не прекратит наступление на пригороды Дамаска. Напомним, что Южный фронт ССА является буфером между проиранскими группировками и Израилем с Иорданией. А в Израиле и Иордании есть понимание того, что в случае успешного окончания операции режима в Восточной Гуте следующим объектом атаки станет именно юго-западная зона деэскалации. Подобные заявления «южан» могут быть материально подкреплены стоящими за их спиной израильтянами и иорданцами.

Кроме того, может достаточно быстро измениться расстановка сил в зоне «Идлиб». На это указывает, например, интеграция двух крупнейших фракций оппозиции — «Ахрар аш-Шам» и «Нур ад-Дин Зенки» — в единую группировку «Джабхат Тахрир Сурийа». Поэтому нельзя исключать возобновление операций «идлибской» оппозиции не только для отвлечения сил Асада от Восточной Гуты, но и для восстановления утраченных позиций на юго-востоке зоны «Идлиб» при поддержке Анкары.

Таким образом, ситуация может вернуться к началу 2017 года, когда наступление режима на Восточную Гуту в нарушение соглашения о перемирии привело к началу ответных операций оппозиции в Дераа, а затем в Хаме, сорвав планы Дамаска.

Российская позиция

На этом фоне проправительственным силам для сохранения способности продолжать наступательные действия потребуется увеличение российской и иранской военной поддержки. Ясно, что без содействия российских ВКС силы Асада оказываются неспособными завершить какую-либо операцию убедительной победой. Наоборот, они могут сами оказаться на грани поражения, как это было в Харасте — одном из районов Восточной Гуты, когда вместо запланированного окружения группировки оппозиции в кольце оказались элитные подразделения Республиканской гвардии.

Тем не менее, пока есть надежда, что указанный пессимистический сценарий не будет реализован, а назначение Суровикина имеет «бюрократическую» причину. Возможно, скоординированное давление на Асада заставит его прекратить операцию в Восточной Гуте, где находится до 400 тысяч человек гражданского населения и где каждый день под обстрелами гибнут мирные жители. Попытка взять этот сопротивляющийся анклав может окончиться настоящей гуманитарной катастрофой и иметь серьёзные последствия, связанные в том числе и с ужесточением позиций ведущих мировых игроков по отношению к властям в Дамаске и переходом их к более активным действиям, направленным на демонтаж правящего в Сирии режима.