Большинство из тех, кого власти Саудовской Аравии обвинили в коррупции, согласились на досудебное урегулирование, предполагающее национализацию части их состояния. По оценке прокурора королевства Сауда аль-Муджиба, антикоррупционная кампания в Саудовской Аравии может принести в бюджет около $100 млрд за счёт компенсаций, которые согласились выплатить подозреваемые принцы и высокопоставленные чиновники. Об этом сообщил сам наследный принц Мохаммед бин Салман Аль Сауд в интервью журналистам американской газеты The New York Times.
«Наша страна сильно страдала от коррупции с 1980-х годов до настоящего времени. По расчётам наших экспертов, примерно 10% всех государственных расходов каждый год присваивают в результате коррупции на уровнях от самого высокого до низкого», — сказал принц Мохаммед.
По его словам, король Саудовской Аравии Салман бин Абдулазиз Аль Сауд ещё около двух лет назад распорядился собирать информацию о коррупции «на самом верху». В результате был составлен список, в который вошли имена примерно 200 человек. Напомним, что среди первых арестованных в ночь с 4 на 5 ноября оказались один из богатейших людей Ближнего Востока миллиардер принц Аль-Валид бин Талал и руководитель строительной компании Saudi Binladin Бакр бин Ладен — сводный брат бывшего «террориста № 1».
Около 1% задержанных сумели доказать, что чисты, и дела против них тут же закрыли, сообщил кронпринц. Около 4% утверждают, что невиновны, и намерены защищаться в суде с помощью адвокатов. Остальные 95%, по словам принца, согласились на внесудебное урегулирование, как только ознакомились с собранными на них досье.
Мохаммед бин Салман назвал смехотворными предположения, что антикоррупционная кампания на самом деле является борьбой за власть. Он напомнил, что многие из арестованных, которые пока удерживаются под арестом, ранее публично заверяли его в преданности и поддержке задуманных им реформ.
Напомним, что 4 ноября 2017 года в КСА королевским указом был создан новый комитет по борьбе с коррупцией во главе с наследным принцем, который всего через несколько часов предъявил беспрецедентные обвинения во взяточничестве и отмывании денежных средств 11 принцам (в том числе самому известному международному саудовскому инвестору-миллиардеру Аль-Валиду бин Талалу) и десяткам нынешних и бывших министров. Генеральный прокурор КСА и член комитета по борьбе с коррупцией Шейх Сауд Аль Муджиб затем заявил, что подозреваемым предоставляются те же права и обращение, что и любому другому гражданину Саудовской Аравии. «Позиция или статус подозреваемого не влияет на честное и справедливое применение правосудия», — цитировало его слова влиятельное панарабское издание Asharq al-Awsat.
По сообщениям источников СМИ, многие из задержанных были размещены в элитных отелях сети Ritz-Carlton по всей столице, однако — вовсе не в люксовых номерах, а в вестибюлях отелей.
Информация из Саудовской Аравии до сих жёстко блокируется, однако, по данным источников (например, главреда известного и уважаемого сайта Middle East Eye Дэвида Херста), некоторые высокопоставленные лица, задержанные в «субботней чистке» 4 ноября в Саудовской Аравии, были серьёзно избиты во время арестов или последующих допросов, им «потребовалось стационарное лечение».
Несмотря на то что король Салман и его сын Мохаммед в результате этих арестов и вообще дворцовых интриг за последние полтора года убрали претендентов на трон и взяли под контроль два силовых ведомства — МВД и Нацгвардию, однако в стране сохраняется напряжённая обстановка. По данным News.ru, к охране королевского дворца в Джидде были привлечены сотрудники частной военной компании Olive Group из Эмиратов. Также, по данным СМИ, охраной задержанных принцев и чиновников и их допросами занимаются американцы — сотрудники ЧВК.
То есть все статьи и заявления о затягивающейся антикоррупционной петле в КСА — это обычная и всем известная пропаганда.
Антикоррупционная риторика совпадает с переходом страны к осуществлению масштабной внутренней программы «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030», которую курирует наследный принц Мохаммед.
Она должна перестроить сложившуюся экономическую систему и избавить страну от «нефтяной иглы», и в этом смысле борьба с коррупцией логична. Однако большинство мировых экспертов едины во мнении: предшествующие задержания учёных-богословов и громкие задержания принцев имеют довольно опосредованное отношение к борьбе с коррупцией, а реальная цель быстро созданного комитета — ликвидация потенциальных соперников и критиков принца Мохаммеда, который готовится вступить на трон. Дворцовые интриги и борьба за престол — не новое в истории Саудовской Аравии, однако раньше игроки предпочитали действовать более тонко — заключать союзы и формировать коалиции между членами королевской семьи, а не диктовать ультиматумы принцам и племенным силам и проводить резкую политику, потенциально дестабилизирующую регион.
При всей решительности действий принца Мохаммеда и созданного под его началом комитета по борьбе с коррупцией, предполагать, что антикоррупционные дела закончатся большой кровью и насильственным отторжением собственности не приходилось. Это могло подорвать доверие всей политической элиты к престолу и, соответственно, ко всей политической системе.
На мой взгляд, в корне всей антикоррупционной истории лежит исключительно идея о передаче власти от короля Салмана. И разговоры с наиболее упорными и наиболее влиятельными игроками под соусом борьбы с коррупцией состоялись и, безусловно, должны были закончиться некой формой компромисса — чтобы продемонстрировать саудовскому обществу и элите и внешнему миру, что при всех прочих равных условиях принц Мохаммед может уговорить и принудить элиту пойти на попятную, при этом не используя мер, сокрушающих систему в целом.
Принц Мохаммед активно строит себе образ радикального, решительного, но реформатора, а не сокрушителя Саудовской Аравии со всеми её традициями. Монархия — это всё-таки не диктатура, монархия — это тонко сбалансированная система, которую надо поддерживать. Иначе та жизнестойкость, которую монархическая система продемонстрировала во время арабской весны, перестанет работать и очень скоро превратится из сильной стороны КСА в слабую.
С какой стороны всё это характеризует принца Мохаммеда? Несмотря на то, что, по мнению многих наблюдателей, принц Мохаммед скорее взбалмошная персона, действиям которого присуща резкость, в то же самое время он упорно идёт по одной заданной схеме. То есть все его внешнеполитические решения могут быть объяснены не столько авантюрами, призванными удовлетворить личные амбиции, сколько это определённого рода «кирпичики» на пути к королевскому престолу в совершенно другой Саудовской Аравии. Более управляемой, динамично развивающейся, чем сейчас, по итогам многодесятилетнего правления геронтократии.
Принц Мохаммед молод, и, заняв после смерти своего отца престол в столь раннем возрасте, он рассчитывает оставаться у власти максимально долго. Для этого ему понадобятся новая страна, большое количество ресурсов и определённый лимит политического доверия, причём речь идёт о политическом доверии не для управляемого и выгодного всем слабого лидера, а для принца с репутацией решительного и готового использовать самые разные средства для достижения поставленной цели человека. По сути, он грезит о славе либо Фейсала бин Абдулазиза (третьего короля КСА), либо самого короля Абдулазиза. То есть принц Мохаммед хочет войти в историю как лидер, который ввёл Саудовскую Аравию в новую эру, и быть равносильным по изменениям ни много ни мало основателю Третьего Саудовского государства.
