В сочинскую резиденцию Владимира Путина в очередной раз приезжал человек, который любит называть его «дорогим другом», — турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган. Президент России, как бывший разведчик, обычно более сдержан в выражении чувств, но и он дал понять, что рад гостю. Ещё полгода назад Путин тоже сделал Эрдогану комплимент, назвав «человеком, который держит слово» и «хвостом не виляет», и с тех пор вряд ли что-то сильно изменилось.
При этом всего за неделю до визита именно твёрдое слово Эрдогана, произнесённое с трибуны Генассамблеи ООН, вызвало очередной скандал с обвинением Турции в подготовке к развалу России. Ничего нового он не сказал: просто перечисляя все проблемные места на карте мира (Косово, Карабах, Афганистан, Кашмир, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Бангладеш), вспомнил ещё и про Крым, который, по его мнению, был незаконно аннексирован.
К слову, в турецких СМИ подобные обиды на пустом месте тоже бывают, но встречаются реже (мне удалось найти только заметку турецкой службы BBC от 2015 года с заголовком «Путин тоже сказал „геноцид“», как будто кто-то не знал, что Россия признаёт события 1915 года геноцидом армян). Зато мне известно, что ответственные люди иногда пытаются не показывать Эрдогану публикации в российских СМИ, где он предстаёт коварным злодеем, — от греха подальше.
Кажется, что реагировать на слова, звучавшие уже десятки раз, как на что-то новое, просто странно. Но раз общество каждый раз начинает закипать, то проблема находится где-то глубже.
Не секрет, что авторитарные политики, к которым, без сомнения, относятся и Путин, и Эрдоган, воспринимают общественное мнение как некую помеху, которую надо просто убрать с пути. Если население поддерживает инициативы власти, это, конечно, хорошо, будет лишний аргумент для врагов отечества. Но даже если не поддерживает, это не так важно, мы всё равно сможем решить все вопросы за закрытыми дверями.
На всякий случай, разумеется, есть правильные СМИ, которые разъяснят обывателю, почему лидеры поступают правильно. Причём до сих пор жива совершенно архаичная идея, что можно сказать что-то «для внутренней аудитории», чтобы другая сторона об этом не узнала. Самый яркий пример из недавнего прошлого: турецкие власти утверждали, что их миротворцы в Карабахе будут действовать наравне с российскими, что совершенно не так: пока россияне де-факто контролируют регион, турки лишь сидят в совместном центре и смотрят в мониторы. Для Турции это была просто попытка сохранить лицо, зато в России такие слова сочли попыткой нарушить договорённости.
Именно так, за закрытыми дверями, Путин и Эрдоган встретились и на этот раз. Как говорил Дмитрий Песков, кроме двусторонних отношений они должны были обсудить Сирию, Ливию, Закавказье и Афганистан. Правда, по итогам столь важных переговоров мы узнали только одно — Путин заботливо предложил коллеге ревакцинироваться «Спутником V», после чего президенты стали спорить о методах определения иммунитета к коронавирусу.
Видимо, по президентской логике, в этом месте народ должен испытать восторг, осознав, насколько мудр их лидер. Но будет наверняка иначе: после пары новостей о том, что «Байрактар» летал над линией фронта в Донбассе, а российская авиация бомбит правильных, с точки зрения Турции, сирийских оппозиционеров в Идлибе, читатели с обеих сторон разочаруются: разве дружественное государство может так поступать? И контраргументы, что товарооборот России и Турции восстанавливается после пандемии, газопровод «Турецкий поток» запущен, а атомную станцию «Аккую» должны скоро достроить, уже никого не убедят.
Что хорошего в том, что мы торгуем с тем, кто нас предаёт? — спросит обыватель.
Власти обеих стран напрасно считают, что общественное мнение пластично, и можно, запустив нужную медиакампанию, сгладить все острые углы в отношении дружественного государства. А если кто-то пишет о проблемах, то ему, скорее всего, заплатили враги.
Но общественное мнение работает не так, и мы имеем парадоксальную ситуацию, когда журналисты откровенно прогосударственных СМИ стали главными рупорами антитурецких настроений. Судя по всему, делают это совершенно искренне. После того как журналист патриотического издания пару раз побывал в Сирии, Донбассе, а затем и в Карабахе (разумеется, с армянской стороны), антитурецкая повестка становится естественной частью его сознания просто потому, что везде будут ругать именно Турцию. Российский офицер в Сирии, с которым он будет пить чай или водку на базе в Латакии, расскажет о личном опыте взаимодействия с турецкими прокси, простой сириец из Дамаска совершенно искренне скажет, что Турция вторглась в его страну, а в окопах под Донецком вспомнят, как Эрдоган жал руку сначала Петру Порошенко, а потом Владимиру Зеленскому. И пропутинский журналист будет транслировать такую точку зрения вовсе не по команде начальства, а иногда и вопреки ей — ведь именно так, по его убеждению, выглядит правда.
Искренние взгляды, вероятнее всего, выражали и авторы статьи англоязычной редакции Sputnik, в которой турецкую провинцию Хатай называют «украденной» у Сирии. После этого у непричастных к публикации журналистов турецкой редакции агентства даже прошли обыски, но без последствий. Зато сам факт существования русскоязычной редакции турецкого государственного телеканала TRT преподносится как вмешательство в дела России, ведь там говорят о проблемах тюркского населения в Крыму и Татарстане.
Ко всему прочему, и в России, и в Турции очень любят вспоминать прошлое, а оно хранит целый кладезь противоречий. И речь даже не о желании русских царей взять Константинополь — сам Эрдоган, как и другие турецкие политики, не раз позитивно высказывался о Джохаре Дудаеве, к которому «друг Владимир» относится, мягко говоря, не очень. К тому же в Турции по сей день спокойно живут видные деятели чеченского сепаратизма, хотя и в России укрываются немало людей, которых Анкара хотела бы упрятать в тюрьму — сначала курды, а теперь и гюленисты.
В эту же копилку можно добавить и невероятно популярный тезис о построении «Великого Турана», который якобы грозит территориальной целостности России. И высказывания турецкого руководства о неоосманизме только подольют масла в огонь, хотя утраченные территории Османской империи расположены к югу и западу от современной Турции (Балканы, Палестина, Северная Африка), а вовсе не к северу и востоку.
Иными словами, причина постоянного взаимного раздражения между Россией и Турцией возникает оттого, что общества двух стран эмоциональны, страдают комплексом утраченного величия и доверяют лидерам лишь до определённого предела. Утверждение о том, что исторический соперник вдруг стал близким другом, оба народа принять сейчас явно не готовы. И даже встать под общее знамя консерватизма в борьбе против западного либерализма и ЛГБТ-повестки (с ней примерно одинаково борются и в России, и в Турции) у них не получится — из-за разной картины желаемого будущего.
Возможный выход, к сожалению, не понравится ни одной, ни другой стороне. России и Турции стоит поменьше рассуждать о «геополитических осях», которые они строят в пику Западу, и признать, что их отношения вряд ли выйдут за рамки спокойного партнёрства. Что по нынешним временам тоже вполне неплохо. И, конечно, стоит немного больше уважать гражданское общество и журналистов — иногда даже за пределами западного мира и даже в государственных СМИ они пишут то, что искренне считают.
Кирилл Кривошеев, корреспондент газеты «Коммерсантъ»
