Российское руководство, похоже, прочно ухватилось за идею «вернуть» Сирию в Лигу арабских государств (ЛАГ). Дипломатическая реабилитация сирийского режима была одной из тем переговоров министра иностранных дел Сергея Лаврова с оманским коллегой Юсефом бен Алауи бен Абдаллой в Москве. Впрочем, на повестке были и другие темы, не менее важные для российского руководства — такие как восстановление диалога между Россией и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
Москва проинформировала Маскат об усилиях, которые предпринимают на сирийском треке страны — гаранты «астанинского формата», заявил Лавров 18 февраля по итогам переговоров с ответственным за иностранные дела в Совете министров Омана.
«Россия убеждена, что решение этих задач способствовало бы нормализации отношений Сирии с другими арабскими странами, возвращению страны в ЛАГ», — пояснил шеф российской дипломатии.
Юсеф бен Алауи бен Абдалла, в свою очередь, признал, что возвращение Дамаска в «арабскую семью» необходимо, однако этому мешают некоторые арабские государства. Он заметил, что САР является государством — сооснователем ЛАГ. Почву для дипломатической реабилитации Сирии подготовили сами страны Персидского залива. На сегодня в «зелёном квартале» Дамаска восстановили работу свыше десятка дипмиссий различных арабских стран. Среди них Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ).
Впрочем, в Персидском заливе абсолютного консенсуса насчёт хотя бы частичного возвращения Сирии в «арабскую семью» пока не наблюдается. Общеизвестно, что против такой инициативы выступает Катар, действия которого существенно отличаются от политики, проводимой его соседями — Саудовской Аравией и ОАЭ. Самостоятельность Дохи и стала одной из причин разгоревшегося примерно два года назад дипломатического скандала, в результате которого эмират оказался в тисках экономической и политической блокады со стороны своих соседей. Вероятно, катарский трек также был одной из тем переговоров между министрами РФ и Омана в Москве. Как известно, султанат занимает достаточно взвешенную политику в отношении многих вопросов, связанных с традиционным геополитическим соперничеством в регионе. Например, Оман — в числе тех арабских государств, которые поддерживают нормализацию отношений с Израилем на фоне угрожающего роста иранских внешнеполитических амбиций.
Ситуация с налаживающимися отношениями между Оманом и еврейским государством не может не ставить вопрос о разрешении палестино-израильского конфликта. В нём Маскат мог бы сыграть роль посредника, полагают наблюдатели. Султанат, например, сам заявляет, что готов помогать всем сторонам, работающим над урегулированием этого кризиса. Это в очередной раз повторил в Москве Юсеф бен Алауи бен Абдалла, который проинформировал Лаврова о недавних переговорах с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху и лидером Палестинской национальной администрации (ПНА) Махмудом Аббасом. Оманский министр на пресс-конференции в российской столице выразил убеждённость в том, что необходимы новые усилия и даже, возможно, новые идеи для достижения мира в Палестине. Однако стабильность в этом вопросе может обеспечить только принцип двух государств, подчеркнул он. Правда, готовы ли к этому в самом Израиле, пока не очень понятно.
Диалог между Россией и ССАГПЗ был приостановлен в связи с расколом в самой организации, которая фактически перестала быть единым целым после второго катарского кризиса. Определённую роль сыграла и позиция стран ССАГПЗ по Сирии. Председательство в ССАГПЗ Омана открывает возможности для перезапуска процесса взаимодействия РФ с организацией, поскольку занявший нейтральную позицию в катарском кризисе Маскат постарается за время своего председательства минимизировать негативные последствия этого конфликта для ССАГПЗ путём содействия в налаживании диалога между Абу-Даби, Эр-Риядом и Дохой.Позиция Маската по Сирии во многом отвечала российским подходам и была наименее конфликтна по отношению к Дамаску, с которым cултанат продолжал поддерживать дипломатические отношения, в то же время признавая оппозиционную Национальную коалицию легитимным представителем сирийского народа. Однако попытки стать посредником между Дамаском и оппозицией, которые предпринимал Оман, во многом не состоялись из за начавшейся военной операции РФ в Сирии. Подобный подход Маската и его способность находить общий язык практически со всеми региональными силами на Ближнем Востоке ещё могут оказаться востребованными для урегулирования сирийского кризиса.
