В формате еженедельного пятничного брифинга журналисты международного отдела портала News.ru Антон Мардасов, Ренат Абдуллин и Вероника Вишнякова анализируют ключевые события в мире. А именно — причины перестановок в сирийских спецслужбах, последствия санкций США в отношении российского госдолга и роли Москвы в финансировании партии итальянского премьер-министра Маттео Сальвини.
Антон Мардасов, редактор отдела международной политики
Среди самых последних громких, но официально не подтверждённых проправительственной прессой изменений 7 июля — назначение одного из самых приближённых к Башару Асаду силовиков главы Национального бюро безопасности суннита Али Мамлюка вице-президентом Сирии по делам безопасности, а также уход другой влиятельной фигуры, главы Управления разведки ВВС алавита Джамиля Хассана.
Оба входят в санкционные списки, и оба в последнее время отметились заявлениями о неприемлемости любой оппозиционной борьбы с режимом. Однако если Мамлюк, несмотря на санкции, неоднократно выезжал за пределы Сирии в Европу, Саудовскую Аравию, Оман, Египет и Турцию для проведения переговоров и в целом считается фигурой, которая умеет лавировать между различными силами, то Джамиль Хассан, по некоторым данным, покинул пост главы одной из самых засекреченных спецслужб спустя всего несколько дней после того, как были продлены его полномочия ещё на год. Есть довольно много свидетельств о том, что он лечился в одной из клиник, контролируемых «Хезболлой», и в целом в последнее время занимал откровенно проиранскую позицию. Так, на прошедших переговорах сирийского режима с представителями Израиля, которая проходила в присутствии офицеров 5-го корпуса и под наблюдением российских военных, он отверг все предложения еврейского государства и показал себя человеком, который не приемлет тонкие ходы.
Однако не стоит думать, что кадровые переназначения, которые активно проходят с 2018 года в правительстве, ВС и спецслужбах — обязательно рука Москвы. Российские военные однозначно хотели бы перетряхнуть и повысить боеспособность силовых ведомств Сирии, снизить там иранское влияние, однако возможностей влиять на Дамаск не так уж и много. Другое дело, что сирийский режим пользуется разногласиями России и Ирана и зачастую проводит перестановки, которые внешне смотрятся как результат давления внешнего игрока, но на деле представляют собой игру на противоречиях союзников для перераспределения сфер влияния.
Ренат Абдуллин, обозреватель отдела международной политики
В переводе с политического на человеческий это означает, что шанс на снятия ограничений, будь таковые введены, крайне мал. Вокруг пресловутой «руки Кремля» в американских выборах сломано уже столько копий — в том числе и внутри США, — что становится очевидным: полного доверия к Москве у Вашингтона не будет ещё долго.
Впрочем, и поводов для алармистских настроений пока немного: для введения санкций поправку предстоит одобрить обеим палатам Конгресса, в которых пока в целом нет согласия по поводу бюджета. Сенат (верхняя палата), например, в прошлом месяце одобрил проект, согласно которому Пентагону будет выделено $750 млрд, в то время как Палата представителей настаивает на сумме в $733 млрд. Последнее предложение крайне не нравится Белому дому: администрация Трампа уже предупреждала, что на подобный документ он, скорее всего, наложит вето. Вопрос в том, чем чреват такой сценарий. Ведь если президент США ветирует проект, включающий антироссийские санкции, его противники продолжат разыгрывать «российскую карту», вновь инкриминируя главе государства связи с Кремлём.
Вероника Вишнякова, специальный корреспондент отдела международной политики
Вмешательство России во внутренние дела других стран с момента президентских выборов в США уже стало своего рода палочкой-выручалочкой: что бы ни произошло в стране, всегда можно заявить о российском следе. К таким методам прибегали уже и в Каталонии, и в Германии, и даже в Финляндии. Последней «отличилась» Великобритания — британские таблоиды попытались переключить фокус с содержания переписки бывшего посла Кима Дэррока на мнимых российских хакеров.
Безусловно, нельзя исключать вариантов, при которых Россия действительно поддерживает те или иные политические силы в разных странах. Ярким примером может стать «Национальное объединение» Марин Ле Пен во Франции. Да и в целом разговоры о поддержке Россией «правых» и националистов в Европе идут уже не первый год, и для этого есть основания: именно такие группы более лояльно относятся к России на фоне мейнстримной линии Евросоюза на продление санкций. Выгода от прихода к власти лояльных политиков очевидна. Однако очевидно и другое: любое действие можно выдать за происки «руки Кремля». Даже там, где бенефициаром далеко не всегда выступает Москва.
