На встрече с африканской семеркой президент Владимир Путин фактически впервые предъявил серьезный аргумент, многое проясняющий в происходящем — так и не вступивший в действие Договор о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности для Украины. Видимо, пришло время снять покров дипломатической этики с поворотного момента нынешней СВО.
Всё началось с того, что белорусский Батька, как часто бывало, сыграл роль правдоруба. Он рассказал, что обсуждавшийся Москвой и Киевом в Стамбуле (еще в апреле 2022-го) договор был «не очень-то России и выгодным». Трудно сказать, согласовано ли было его заявление с Кремлем или случился чистый экспромт. Но сославшись на некий пункт о «долгосрочной аренде Крыма», Лукашенко буквально взорвал наш политикум.
Правда, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков тут же просто дезавуировал заявление союзного главы насчет полуострова, но интерес к тому стамбульскому тексту был уже подогрет до предела. И нашему президенту уже не было смысла как-то тянуть с фактически введением того документа в политический оборот. Тем более что, как он отметил, это уже никак не нарушит порядок конфиденциальности документа.
Сам договор исходил из декларации о независимости Украины от 16 июля 1990-го, в которой говорилось о ее внеблоковом статусе и отказе от владения, производства и приобретения ядерного оружия. Кроме того, договор из 18 пунктов содержал конкретное число вооружений ВСУ, всех видов техники и личного состава. По цифрам вышел спор. Украинская сторона требовала большего. Это был чисто технический вопрос. Но последний шаг так и не был сделан.
Можно предположить, что теперь в условиях гибридной войны начнется гонка вариантов того договора. Не исключено, что в мировое информационное пространство будет вброшено немало сомнительных вариантов документа для того, чтобы, например, скомпрометировать позицию российского руководства и вызвать раскол общества.
Да, конечно, на Киев было оказано сильное давление желающих «вести войну до последнего украинца». Был и окрик из Вашингтона, недовольного таким миротворчеством, и неожиданный приезд Бориса Джонсона, еще раз напомнившего Зеленскому, что при таком подписании он сам становится уже лишним. Но изначально и киевские деятели не скрывали, что стамбульские переговоры были для них чем-то вроде маневра ради выигрыша времени. Необходимо, дескать, перегруппировать силы, подвести боеприпасы и ГСМ. И главное — окончательно преодолеть возникшую было панику.
К слову, парафировавший от имени украинской стороны стамбульский договор Давид Арахамия известен дружескими отношениями с Романом Абрамовичем, который лично присутствовал при тех переговорах и, видимо, сыграл не последнюю роль в их организации.
На встрече с африканской семеркой Владимир Путин предъявил аргумент, который невозможно парировать. Он доказывает: изначально Россия стремилась не к территориальным приобретениям, а к твердым гарантиям собственной национальной безопасности, важным элементом обеспечения которой и должен был стать гарантированный всеми державами нейтральный, внеблоковый статус Украины.
Так что если правдива версия о том, что два члена африканской делегации имели от американцев установку на нагнетание напряженности, демонстрацию того, что глобальный Юг не вместе с Россией, то такая игра провалилась.
Но куда болезненнее другой провал — переговорного процесса, который позволил бы избежать многих жертв. И ответственность за этот провал лежит на украинской стороне.
