Мирный план КНР начинает действовать от Тель-Авива до Эр-Рияда и Тегерана

Когда от имени китайского МИД был запущен в мировое информационное пространство китайский мирный план из 12 пунктов, то первая реакция на него была довольно сдержанной. Как говорится, при всем уважении к новой супердержаве его общая суть (за все хорошее в международных отношениях) не устраивала ни одну из конфликтующих на Украине сторон. Даже после вполне успешного визита в Москву Си Цзиньпина российские политические круги продолжают придерживаться той точки зрения, что китайский план можно взять за основу начала урегулирования при условии, что на это согласится коллективный Запад. В переводе с дипломатического новояза это означало вежливое принятие китайского плана к сведению.

Но, как представляется, ошибка многих комментаторов заключалась в том, что они примеривали идеи китайской дипломатии исключительно к военным действиям на Украине, находящимся, судя по всему, в горячей и переломной фазе. Да, Незалежная там несколько раз упоминается, но ведь при желании в текст этого плана легко можно ввести иные географические понятия.

Ведь принципы уважения международного права, недопущение обеспечения безопасности одной страны за счет другой, отказ от санкций и поддержание производственных цепочек, по сути, универсальны. И, похоже, реализация такого плана Китая начинается отнюдь не с урегулирования конфликта на Украине.

Первой ласточкой стало восстановление дипотношений между Саудовской Аравией и Ираном под китайской эгидой. Такой шаг стал не только дополнительным выводом Ирана из изоляции, но и отражением перспективы исторического компромисса суннитов и шиитов, на противоречиях которых веками играми англосаксы, переводившие религиозные различия в политическую и военную конфронтацию. Затем случились прямые контакты йеменских хуситов, шиитской группировки, за спиной которых маячил Тегеран, и саудитов, стоящих во главе арабской коалиции, ведущей боевые действия в Йемене.

Но самым сенсационным прорывом на полях китайского мирного плана могут стать результаты прямых контактов представителей Израиля и Ирана. Как сообщается, первый этап таких неафишируемых переговоров прошел в Гонконге, следующий намечен в Шанхае. Собственно, сама география таких контактов свидетельствует об особой посреднической роли Китая, усаживающего за стол переговоров государства, которые последние пару десятилетий находятся фактически на грани прямого военного столкновения. А уж конфронтация посредством разного рода прокси-соединений ведется давно. Что в Ливане, что на палестинских землях.

Для Израиля больные вопросы — это иранская ядерная программа и непризнание Тегераном еврейского государства. Неслучайно, если судить по первым утечкам, темами для начавшегося диалога при посредничестве Пекина стали не только иранские ядерные изыскания, но заключение между странами пакта о ненападении при гарантиях ООН, создание площадки для постоянных консультаций, общие международные гарантии.

Уже само признание Ираном Израиля в обмен на снятие с него ряда санкций и размораживание иранских капиталов в западных банках стало бы грандиозным прорывом. Моментом стабилизации одного из самых взрывоопасных регионов. А значит, и дипломатической победой Китая, для которого мир — это прежде всего стабильность торговых путей, производственных цепочек, мировой торговли в целом. Для Китая мир исключительно рентабелен.

Ну а сам Китай постепенно приобретает репутацию успешного арбитра в распутывании застарелых международных конфликтов.