Известный китайский адвокат по правам человека Ван Цюаньчжан (Wang Quanzhang) был признан виновным и приговорён к четырём с половиной годам тюрьмы за подрывную деятельность. Решение принималось судом в Тяньцзине и было оглашено 28 января, сообщает The Guardian. Он был одним из 250 адвокатов и активистов, задержанных в 2015 году в рамках так называемого разгона 709, и оказался последним из тех, кто слишком долго ждал суда.
Ван Цюаньчжан — адвокат, защищавший политических активистов, жертв захвата земель и членов запрещённой религиозной группы «Фалуньгун». Он был предан суду 26 декабря 2018 года, и это было закрытое заседание народного суда. Как пишет The Guardian, «китайские суды часто рассматривают деликатные политические дела в период отпусков, когда отсутствуют западные дипломаты и средства массовой информации». Суду предшествовали долгие годы содержания адвоката безо всякой связи с внешним миром. Его семья понятия не имела о том, где находился Ван Цюаньчжан с момента его исчезновения в августе 2015 года до июля 2018 года, когда адвокат смог увидеть его.
«Все три года, предшествовавшие его фиктивному суду, власти скрывали Вана Цюаньчжана в чёрной дыре, где его, по всей видимости, пытали. Семья Вана, которая продолжает подвергаться преследованиям со стороны властей, даже не знала, жив ли он, до недавнего времени, — сообщила изданию Дориан Лау, исследователь из Китая. — Его продолжающееся заточение только продлевает их страдания».
Приговор правозащитнику, был, однако, мягче, чем ожидалось: обвинение, предъявленное Цюаньчжану, предусматривает максимальное наказание в виде пожизненного заключения. Но, согласно приговору суда, возможно, он будет освобождён уже в 2020 году. При этом суд заявил, что адвокат будет лишён своих политических прав на пять лет — срок, аналогичный условно-досрочному освобождению. Он также будет лишён юридической лицензии и не сможет практиковать. Копия обвинительного заключения по делу Вана Цюаньчжана гласит, что адвокат «серьёзно навредил безопасности и социальной стабильности страны», принимая средства от иностранных организаций, обучая юристов, представляя «культы» и распространяя отчёты о расследованиях за рубежом.
Напомним о другом громком исчезновении: в начале октября во Франции начали расследование загадочного исчезновения Мэна Хунвэя, на тот момент президента Интерпола. О пропаже 5 октября сообщила его супруга: Мэн улетел в Китай из Лиона 29 сентября. Вскоре после приземления самолёта, прислав два СМС-сообщения жене, он перестал выходить на связь. Вечером 7 октября власти КНР подтвердили, что он «задержан по подозрению в нарушении закона» — Хунвэю инкриминируется участие в коррупционных схемах. Жена его дала пресс-конференцию в Лионе, призвав мировую общественность помочь ей найти истину в истории с внезапным арестом её супруга.
В январе 2019 года News.ru сообщал, что жена Мэна Хунвэя направила французским властям запрос на предоставление убежища. Грейс Мэн сообщила, что она и дети нуждаются в помощи и защите Франции, так как боятся похищения. На телефонный номер супруги экс-президента Интерпола поступали странные звонки, за ней следили женщина и мужчина «китайской наружности», а её автомобиль кто-то нарочно повредил.
Ситуацию с правами человека и правосудием по-китайски News.ru попросил прокомментировать экспертов по Китаю из разного рода учреждений, занимающихся изучением Поднебесной. Ни один из них не стал отвечать на заданные вопросы, сославшись на отсутствие возможности. Как предположил политолог Александр Асафов, «возможно потому, что они ездят в Китай».
Китайское общество отличается от западного, так же как отличается китайская судебная система и система наказаний. Там, например, в ходу расстрелы за коррупцию, которую нам показывают как иллюстрацию непримиримой борьбы. И права человека в Китае понимаются совершенно специфически. В нашем понимании, они не исполняются никак. Это касается и ограничения рождаемости, и вопроса политических репрессий. Запад пытается научить Китай соблюдению прав человека, но это бессмысленное занятие: общество абсолютно иное. Например, для уйгуров, одного из этнических меньшинств, там существуют целые лагеря перевоспитания. Эти заведения — полноценные концентрационные лагеря с соответствующим отношением, обращением и дисциплиной, а также с соответствующей смертностью. Человек может быть туда брошен уже только потому, что он провёл, например, свадьбу по определённому религиозному обряду (уйгуры исповедуют ислам), не получив разрешения у чиновников. Что касается одиозных задержаний — эта особенность может показаться чудовищной, но китайцев это никак не беспокоит. В стране также практикуется использование детского труда, а также труд на очень вредных производствах, где работники никак не защищены. Отношение к людям весьма специфическое: есть так называемые лишние дети, рождённые вопреки ограничениям по рождаемости, и они живут по документам своих сестёр или братьев много лет. Получило распространение такое явление, как жизнь в пещерах: люди выкапывают пещеры, бывает, что создаются целые города из пещер, и люди там живут, обустраивают их и даже продают другим китайцам. В отношениях же Запада ко всему, что происходит в Китае, нужно учитывать один важный момент: Западу нужен инструмент давления на своего основного экономического противника, и историю с обвинением китайцев в нарушении прав человека там используют очень активно в своих собственных целях. Повлиять на Китай, однако, не получится.
