До конца года Агентством по противоракетной обороне США в состав национальной системы ПРО страны была введена последняя из 44 запланированных противоракет GBI (Ground-Based Interceptor) комплекса Ground-based Midcourse Defense (Ground-Based Midcourse Defense, GBMD), сообщила в ноябре американская корпорация Boeing.
Реальные и мнимые возможности систем противоракетной обороны США — любимая тема российских и американских журналистов и экспертов. Первые зачастую упрекают Штаты в том, что их техника технологична, но не предназначена для отражения ракетной атаки серьёзного соперника, вторые нередко в лоббистских целях специально принижают возможности систем или выпячивают какие-либо сообщения негативного характера. Так, бывший посол США на Украине, старший сотрудник Центра по делам США и Европы при Брукингском институте Стивен Пайфер в журнале The National Interest в своё время написал, что в США не существует надёжной и доступной системы обороны от межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ). «Когда я однажды спросил американского чиновника, разбирающегося в вопросе, о том, что бы он сделал, если бы КНДР запустила межконтинентальную баллистическую ракету в сторону Сиэтла, он сказал, что запустил бы несколько ракет-перехватчиков системы GBMD и скрестил бы пальцы», — написал Пайфер.
Для того чтобы понять реальные возможности ПРО США по перехвату ядерных ракет наземного или морского базирования, надо чётко представлять, как будут работать соответствующие системы ПРО, если в сторону США была запущена баллистическая ракета, при этом отдавая себе отчёт, что точные возможности техники знают только специалисты-секретоносители.
Соединённые Штаты стараются обеспечить возможность перехвата ракет потенциального противника на всех участках полёта, причём на каждом участке работают разные системы. На активном участке — пока работают двигатели ракеты — перехват обеспечивается крейсерами и эсминцами, оснащёнными многофункциональной боевой информационно-управляющей системой (БИУС) Aegis. Она состоит из интегрированной сети сенсоров и компьютеров, а также ударно-боевых средств — противоракет SM-3, работающих на высоте до 250 километров.
БИУС Aegis была первоначально разработана в 70-х годах с целью уничтожения самолётов и противокорабельных ракет и впервые была установлена на боевые корабли ВМС США в 1983 году. В последующие годы данная программа неоднократно подвергалась глубокой модернизации с целью повышения эффективности её информационно-разведывательной и ударно-боевой составляющих. Для России опасность БИУС Aegis состоит не только в том, что она активно совершенствуется, но ещё и в том, что постоянно увеличивается число носителей данной системы в составе ВМС союзников США по НАТО или там заменяются на новые старые версии системы, не предназначенные для решения задач ПРО.
Сейчас боевые корабли НАТО, оснащённые системой управления ракетным оружием «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3, входят не только в Северное, но и в Норвежское море, что создаёт потенциальную угрозу перехвата на разгонном участке российских баллистических ракет подводных лодок. Например, если пять норвежских фрегатов типа «Фритьоф Нансен», оснащённых американской системой «Иджис», будут модернизированы под задачи ПРО (а такая возможность обсуждается), то они получат более совершенные РЛС, а главное — на замену зенитным управляемым ракетам RIM-161 с ограниченной дальностью придут более совершенные SM-3. В таком случае корабли Королевских ВМС Норвегии смогут на постоянной основе нести дежурство в наиболее удобных для перехвата БРПЛ районах.
Также план Европейского поэтапного адаптивного подхода (ЕПАП), принятый в сентябре 2009 года, предусматривает развёртывание не только морского, но и наземного варианта БИУС Aegis — так называемой системы ПРО Aegis Ashore. Наземная версия флотской системы, которая включает в себя РЛС и универсальную вертикальную пусковую установку Mk. 41 на 24 ячейки. В настоящее время база Aegis Ashore развёрнута в Румынии и развёртывается в Польше. По мнению российских экспертов, пусковая установка может быть оперативно переснаряжена с перехватчиков SM-3 на ударные крылатые ракеты Tomahawk.
На пассивном — в космосе — уничтожение цели (кинетический перехват боеголовок МБР и БРПЛ) обеспечивается стратегическими противоракетами GBI шахтного базирования на высотах до 1,5 тысячи километров. Противоракета GBI фактически является твердотопливной баллистической ракетой «Минитмен-2» с установленным вместо ядерной боевой части кинетическим перехватчиком — этаким небольшим «космическим кораблём». Он способен наводиться на боеголовку в космосе, а также маневрировать. При этом уничтожение, в отличие от российских систем, которые делают ставку на поражение цели «облаком» из поражающих элементов, происходит путём прямого столкновения с атакуемой боеголовкой. Кинетический встречный способ поражения, когда скорость цели и противоракеты относительно друг друга составляет 10–15 километров в секунду, в случае попадания гарантирует её уничтожение. Однако это требует очень точного наведения. При этом, по некоторым данным, Агентство по противоракетной обороне США расчёт ведёт из следующей схемы: «две противоракеты на одну головную часть», что делает практически невозможным отражение массированного ядерного удара при развёрнутых 44 противоракетах для защиты страны.
При падении головных частей ракеты на нисходящей траектории работают два вида систем: территориальная защита обеспечивается системой THAAD, а объектовая — ЗРК Patriot PAC-3, но, по словам экспертов, процент вероятности такого перехвата в разы меньше, чем возможности GBI.
Пентагон подчёркивает, что возможности по прикрытию территории США от ракетных атак достаточно высоки. Однако, по результатам испытаний, к этому довольно критично относятся не только журналисты и публичные эксперты, но и ведомство, которое непосредственно отвечает за эти испытания, и Главное контрольно-финансовое управление США — GAO. Так, в 2015 году оно обнародовало доклад, в котором говорилось, что американская система ПРО не способна противостоять ударам баллистических ракет Ирана или КНДР.
Ещё один важный момент: одно дело, когда перехват боеголовки осуществляется в полигонных условиях по известной траектории и когда сам перехватчик досконально изучается, и совсем другое — перехват неожиданных целей. А как быть, если цель прикрыта комплексом средств преодоления ПРО? В условиях космоса при атаке создать подобие реального объекта чрезвычайно легко — «облако» из ложных целей не маленькое, и для поражения одной реальной боеголовки потребуется запуск как минимум нескольких противоракет. Справедливости ради заметим, что подобный тезис характерен не только для ПРО США, но и вообще для любой противоракетной системы, включая российские. Поэтому в США и России в первую очередь сосредотачивались на атакующем потенциале.
Однако развитие как инфраструктуры ПРО, так и самих систем всё равно продолжается. Помимо развёртывания дополнительных противоракет GBI и оснащения кораблей, ориентированных только под задачи ПРО, в США идут работы по совершенствованию комплекса подвижного наземного базирования THAAD до версии THAAD 2.0. Вообще система THAAD является ключевым элементом системы противоракетной обороны США и предназначена для защиты американских войск и сил союзников, а также важных объектов от баллистических ракет малой и средней дальности. По заявлениям разработчика — гиганта Lockheed Martin, ракеты-перехватчики системы оснащены кинетической боевой частью, обеспечивающей поражение цели методом прямого удара (hit-to-kill) как в космическом пространстве, так и в атмосфере. Версия THAAD 2.0 теоретически должна иметь значительно более высокие характеристики. Она заключается, прежде всего, в совершенствовании программного обеспечения самого комплекса. В результате должна получиться система, которая будет эффективна по отношению и к низколетящим крылатым ракетам.
Также перед Агентством по противоракетной обороне США (MDA) и военным ведомством в целом стоит задача по созданию единой боеголовки или аппарата перехвата как для противоракет ЗРК THAAD, так и для GBI. А также по совершенствованию метода селекции целей, «прикрытых» средствами преодоления ПРО, — выявлению реальных боевых блоков в облаке ложных целей.
