Протестное движение «жёлтых жилетов» обрело новую силу. Уже 5 января, в первую субботу 2019 года, акции протеста состоялись сразу в нескольких городах Франции. В них приняли участие порядка 50 тыс. французов, что значительно больше по количеству, чем в предыдущую субботу, 29 декабря. Надежды на то, что протесты затихают, не оправдались.
Первая январская акция, восьмая по счёту с момента начала протестов «жёлтых жилетов», не была мирной: насилие началось во второй половине дня. Протестующие забросали камнями полицейских, и те были вынуждены применить слезоточивый газ. Участники акции подожгли плавучий ресторан рядом с музеем Орсе во французской столице; кроме того, часть протестующих в бандитских масках пыталась ворваться в здание Министерства французского правительства, откуда срочным образом пришлось эвакуировать министра. Бунтовщики требуют от президента Макрона прислушиваться к потребностям рабочих и низшего слоя среднего класса французского общества. Митингующие считают, что президент Эммануэль Макрон глух к интересам простых граждан и предпочитает богатых.
«Они не имеют права оставлять нас в таком положении, — приводит британская The Sun слова одного из протестующих, Франсуа Кордье. — Мы сыты по горло необходимостью платить все время, с нас достаточно этого рабства, мы должны быть в состоянии жить на наши зарплаты».
Дело закончилось задержанием нескольких сотен человек из числа участников протеста «жёлтых жилетов — как писал ранее News.ru, только в Париже по данным префектуры полиции, 101 человек был заключён под стражу. Эммануэль Макрон, президент Франции, в который раз осудил насильственные действия «жёлтых жилетов». Он вновь призвал представителей протестного движения к диалогу.
Андрей Митрофанов, историк, комментируя протесты «жёлтых жилетов», напомнил о высокой протестной активности французов во все времена. В исторической традиции Франции немало примеров народных возмущений, и даже если уходить не слишком далеко в историю, число таких протестов представляет весомую цифру. Прежде всего, историк припомнил крестьянские антиналоговые протесты времён кардинала Ришелье. В эпоху Фронды также массово восставал народ. В семнадцатом столетии, по словам эксперта, протесты проходил на самой разнообразной почве, включая религиозную, и затрагивали разные регионы Франции — практически все. В конце 18-го столетия произошла Французская революция, которая, как напомнил Андрей Митрофанов, началась с вопросов о налогообложении и подкрепилась массовыми крестьянскими восстаниями, в 1789 году.
«В 19 веке активность народных масс не угасала. Можно вспомнить времена завершения наполеоновских войн, 1815 год, массовые восстания лионских ткачей и многие другие события, в частности, революцию 1830 года и революцию 1848 года. Типологически протесты были разными: некоторые из них со временем трансформировались в политические движения, а большинство заканчивалось мирно, ограничиваясь социальными и экономическими требованиями», — заключил историк.
Протест «жёлтых жилетов», однако, не относится к большинству. О его развитии и следствиях News.ru удалось поговорить с экспертом по Франции, ведущим научным сотрудником Института Европы РАН, Сергеем Фёдоровым.
— Сергей Матвеевич, мы видим, что протесты во Франции вновь на подъёме. А ведь перед Новым годом казалось, что движение «жёлтых жилетов» сходит на нет.
— Да, действительно, значительно уменьшилась интенсивность перед НГ — на манифестации вышло примерно 36 тысяч человек. Однако первая суббота января показала, что интенсивность протестов, к сожалению, нарастает. Вышло на улицы более 50 тысяч человек, опять стычки с полицией, поджоги, слезоточивый газ со стороны правоохранительных органов. И не только в Париже, но и в региональных столицах, например, в Бордо.
— Что-то изменилось в действиях силовиков и в требованиях протестующих за прошедшее время?
— Полиция сменила тактику: она теперь преследует небольшие группы экстремистов и вандалов, и это даёт положительный результат. Во всяком случае, до битья витрин не дошло. Сами протестующие, во всяком случае, большая их часть согласна с тем, что нужно вести переговоры, начать национальный диалог, который предлагают вести правительство Франции и президент. Но одновременно наблюдается радикализация движения: люди перешли от экономических требований к политическим отставка президента, изменения в Конституции и прочее.
— Особенностью протестов «жёлтых жилетов» в самом начали называли отсутствие лидеров. Власти сетовали на то, что не с кем вести переговоры. Кто-то захотел возглавить народное движение? Это улучшит ситуацию, приблизит развязку?
— Лидеры появляются, и с одной стороны это хорошо, потому что есть с кем говорить. Но плохо то, что движение политизируется, и некоторые французские партии, крайне правые и крайне левые, стремятся инструментализировать это движение. Они выступают в его поддержку, и кризис из социально-экономического переходит в политическую сферу. Поддержали это движение и Жан-Люк Меланшон, и Марин Ле Пен, и крайне правый политик, председатель партии «Вставай, Франция», Николя Дюпон-Эньян. Но пока трудно сказать, до какой степени им удастся использовать стихийно возникший протест. Несмотря на меры, которые предложило правительство, волну протестов сбить не удалось. Радикальная часть «жилетов» пытается организоваться уже и на следующую субботу, девятую по счёту. Это говорит о том, что позиция президента Макрона ослаблена.
— Многие гадают, может ли президент Франции в этих условиях проводить реформы, которые он задумал?
— В новогодней речи президента довольно жёстко прозвучало, что правительство продолжит реформы, хотя очевидно, что в той форме, в которой они задумывались изначально, провести их будет невозможно. Кризис, связанный с движением «жёлтых жилетов» станет, по всей видимости, переломным моментом в пятилетнем президентском сроке Эммануэля Макрона.
— Удастся ли правительству найти эффективный способ усмирить радикальную часть протестантов?
— Этого требует общество. Поддержка движения «жёлтых жилетов» в обществе уменьшилась: если первоначально их поддерживало от 70 до 80% французов, то сейчас — чуть более 50%. Хотя и это тоже довольно большая цифра. Полагаю, что правительству, по крайней мере, удастся начать диалог с протестующими, с разумной частью «жёлтых жилетов», с которыми можно обсуждать сложные проблемы французского общества. Все ждут также письма президента Макрона к французскому народу — такая форма общения принята во Франции. В письме он, по всей видимости, объяснит дальнейший ход реформ и мнение власти о том, как выйти из этого сложного положения. Такая форма обращения уже была использована и Франсуа Миттераном в 1988 году перед выборами, и президентом Николя Саркози, который тоже был в своё время в сложном положении из-за нелюбви французов к своему лидеру.
— Сможет ли Макрон вновь обрести доверие французского общества?
— Перед Макроном стоят сложные задачи. Первоначальной любви французов к своему молодому президенту уже не вернуть, как мне представляется. Хорошо, если ему удастся стабилизировать кризис и перевернуть эту страницу в истории Франции.
— Но ведь речь об отставке не идёт?
— Какова бы ни была нелюбовь французов к Макрону на данном этапе, французская конституция не предусматривает процедуру импичмента. С другой стороны, если события пойдут по худшему сценарию, у президента есть две сильные меры: роспуск правительства и роспуск досрочный нижней палаты парламента и досрочные выборы. Эти два козыря у Макрона есть, и они могу разрядить обстановку, успокоить французское общество.
— Сам по себе кризис во Франции — серьёзное явление?
— Кризис очень глубокий, он оказал сильное влияние на французскую власть. Вряд ли правящие партии, и в том числе президент, смогут выйти из ситуации, не потеряв лица. Постепенно, скорее всего, удастся наладить отношения с массами и понизить градус напряжения.
— Можно назвать этот протест движением коренных французов? Мигранты из бывших французских колоний почти не принимают в нём участие, не так ли?
— Какие-то отдельные лица принимают, но если раньше протесты охватывали выходцев из эмиграционной среды, пригородные кварталы крупных городов, где в основном и селятся мигранты, то политологи и социологи сейчас обратили внимание, что это бунт коренных французов. Бунт глубинки. Даже если посмотреть интервью с участниками протестов, то очевидно, что их дают французы, не обременённые дипломами. Это простые работяги, которые уже многие десятилетия ждут, когда жизнь станет лучше. А она не становится лучше, им всё туже приходится затягивать пояса, едва дотягивая до конца месяца. Люди недовольны, многое их не устраивает. И забота Макрона об экологии стала последней каплей, детонатором, который взорвал ситуацию. Вопросов этнических это протестное движение не касается.
— Протесты «жёлтых жилетов» подхватили во многих других странах — в восточной Европе, в Англии и так далее. Это удачная атрибутика сработала или экспортируется сама идея протестов?
— Я думаю, что это и то, и другое. Атрибутика действительно удачная: большинство населения в Европе имеет машины, и, соответственно, жёлтые жилеты. Это хороший символ. Но при этом многие люди во всех европейских странах недовольны своим положением, существующей формой правления. Недовольны тем, что традиционные партии, много десятилетий находившиеся у власти — правоцентристские и левоцентристские — ничего не смогли сделать. В протестах участвуют люди, которым не удалось овладеть благами глобализации, которые оказались на обочине. Им сложно жить, и они требуют перемен. Волна прихода правых к власти прошла по многим странам — их часто называют правыми популистами. Но их приход даёт хотя бы какую-то надежду на то, что что-то изменится.
— Грозит ли что-то Евросоюзу, как объединению государств, по итогам возникшего протестного движения? Не приведёт ли это к развалу союза?
— Существует недовольство политикой Брюсселя, который следует леволиберальным курсом, что не оставляет шансов многим людям на улучшение своего материального положения. Нижний уровень среднего класса как раз является носителем требований и вливается в ряды «жёлтых жилетов» по всей Европе. Удар по европейскому строительству косвенный: то, что происходит во Франции, сильно меняет европейский проект Макрона. Он ведь выдвинул целую программу перезапуска Евросоюза, с полной модернизацией европейского проекта. Но с учётом событий, происходящих во Франции, вряд ли теперь Макрон сможет стать лидером Европы и предложить свой курс перезапуска Европы, в котором она, действительно, нуждается. Результаты этого косвенного удара мы сможем увидеть в мае этого года во время перевыборов в Европарламент — скорее всего, правые силы заметно усилят своё присутствие в Европарламенте, что в значительной степени будет определять ход европейского строительства.
Ранее News.ru публиковал мнение одного из футурологов, Константина Фрумкина. Эксперт указывал на разобщенность общества во всех государствах без исключения, и говорил о том, что даже возникшие протесты во Франции не результативны: «свалить» Макрона не удалось, и даже изменить курс правительства Франции у протестующих не получилось.
