Единое оборонное пространство опередит валютное
Весьма примечательно, что проведение совместных военных учений всегда имело в лице Александра Лукашенко твёрдого сторонника. И это неудивительно, поскольку в удобной для Александра Григорьевича форме Россия лишний раз доказывает и демонстрирует остальному миру реальность своих гарантий безопасности для соседей. А белорусский лидер при все своей известной многовекторности неизменно уповает на оборонную поддержку России.
Собственно, соглашение о регулярном поведении учений было подписано ещё в 2009 году. И с тех пор они проводятся практически в неизменном формате: основные российские силы демонстрируют свою эффективность, мобильность и успешную отработку взаимодействия разных родов войск на своих полигонах (в этом году задействовано девять), а белорусские вооружённые силы на своих. В ограниченной форме происходит обмен подразделениями, вот и сейчас у нас «гостят» четыре сотни белорусских бойцов с собственным снаряжением. А две с половиной тысячи российских бойцов будут отрабатывать взаимодействие с союзниками в Белоруссии. Так что учения совместные, но проводятся скорее параллельно.
И в этом, видимо, также очередная «фишка» Александра Григорьевича, который любит поговорить о том, что Белоруссия прикрывает Россию с Запада, несёт в этом плане немалые издержки. А потому, мол, все разговоры о том, что Россия «содержит» Белоруссию безосновательные. Вот только пока дальше совместных манёвров военное сотрудничество не продвигается. Было немало разговоров о готовности Белоруссии в рамках союзнических отношений разместить на своей территории российские военные базы, в частности военно-воздушную.
Но поборник белорусского абсолютного суверенитета Александр Григорьевич положил конец всем «подобным спекуляциям». Правда, в последнее время, видимо, под давлением известных рестрикционных обстоятельств он стал допускать, что та же российская авиация сможет капитально приземлиться в Белоруссии в случае чрезвычайной ситуации. Другое дело, что критерии такого военно-политического кризиса до сих пор ясно не обнародованы.
Не появились и крупные общие российско-белорусские армейские подразделения, в то время как прежние непримиримые враги — Франция и Германия — сумели сформировать общую бригаду. Нет, есть совместные разработки в области вооружений, некоторые из них даже обещали показать в деле во время нынешних учений. А на колёсных белорусских тягачах были установлены российские стратегические ядерные векторы.
Помнится, Лукашенко даже хвастался, что у «соседей мозгов не хватит создать такие же», хотя, по последним данным, заказ на такие же средства передвижения получил КамАЗ. Впрочем, до недавнего времени Минск активно сотрудничал в этой сфере с Киевом и даже активно поставлял грузовики для украинских вояк.
По последним данным, Лукашенко хотел бы получить от России, естественно, в кредит и, видимо, по примеру Армении по внутренним ценам, ряд передовых вооружений чуть ли не на миллиард долларов. В частности, новейшие средства ПВО, истребители и штурмовики последних модификаций. Причём поставки должны завершиться аж в 2025 году, до которого, надо полагать, Александр Григорьевич надеется управлять Белоруссией.
За учениями на полигоне «Мулино», что в Нижегородской области, планирует наблюдать президент и верховный главнокомандующий Владимир Путин. Его белорусский коллега оценит мастерство воинов у себя, на своём полигоне. Весьма характерно, что заранее было объявлено: все части и вооружение, а это 760 танков и бронемашин, 240 артсистем и РСЗО, 80 самолётов и вертолётов после проведения учений вернутся в места своей постоянной дислокации.
Никто пугать нервных соседей не собирается. Тем не менее понятно, что любые интеграционные процессы, тем более масштабные, должны быть надёжно защищены от любых форм внешнего давления, включая, естественно, и военные. В этой связи Владимир Путин недаром говорил в ходе недавнего визита в Москву Александра Лукашенко о создании единого оборонного пространства. И белорусский президент упомянул об «общем щите». Впрочем, по опыту мы знаем, насколько даже вполне логичные и актуальные проекты трудно пробивают себе дорогу к конкретным двухсторонним соглашениям.
