Число новых штаммов (мутаций) коронавируса SARS CoV-2 растёт такими темпами, что вирусологи начинают сомневаться в том, что они поступили предусмотрительно, давая им обозначения буквами греческого алфавита. Этих букв 24, но уже сегодня количество штаммов возбудителя COVID-19 занимает половину алфавита: от альфы до лямбды.
Новое предложение вирусологов ВОЗ: после того как закончатся все 24 буквы латыни, давать новым штаммам ковида названия созвездий, которых на небе насчитывается 88. О таких планах на этой неделе сообщила британская газета The Daily Telegraph со ссылкой на сотрудницу Всемирной организации здравоохранения Марию ван Керкхове. С таким «запасом» названий должно хватить надолго, но тут возникает другой вопрос: получается, что процесс мутаций коронавируса не прекратится никогда?
Разумеется, проблема, как называть новые штаммы, — самая последняя из тех, которые приходится решать вирусологам и политикам в борьбе с пандемией. Куда сложнее задача нейтрализовать новые штаммы, которые, словно искусственный интеллект, «самообучаются» в процессе эволюции и получают навыки обходить препятствия, создаваемые фармакологами для более ранних версий SARS CoV-2. И есть ли в принципе способ остановить пандемию, которая каждые несколько месяцев начинается, по сути, «с чистого листа», обнуляя все усилия вирусологов по созданию вакцин?
Следующий штамм, «бета», возникший в Южной Африке, уже стал более «хитрым», инфицируя людей, переболевших ковидом первой версии «альфа» (британская) — и тем сведя на нет (или сильно подорвав) все усилия по созданию вакцин. Штамм «гамма», или бразильский, привнёс своё «ноу-хау»: стал поражать молодых людей, чего его предшественники не делали. Штамм «дельта», или индийский, поставил вирусологов в тупик тем, что его заразность оказалась в разы выше предшествующих поколений коронавируса. Именно «дельта» стал ударной силой третьей волны пандемии, и его практически не отпугивал иммунитет, приобретённый (как ошибочно полагали врачи) после вакцинации.
По каким-то причинам проскочив сразу четыре греческих буквы, вирусологи дали следующему штамму обозначение «йота», или нью-йоркский. К счастью, этот штамм оказался тупиковой ветвью эволюции, особых проблем людям не принёс из-за повышенной (80%) летальности — заразившиеся им умирают настолько быстро, что просто не успевают передать его окружающим.
По данным Института Джонса Хопкинса, на сегодня зафиксировано уже 17 вариантов коронавируса, и эксперты этого института уверены в том, что процесс мутации не прекратится до тех пор, пока в результате каких-то генетических сбоев в вирусной РНК очередная версия SARS CoV-2 не окажется тупиковой, нежизнеспособной и поэтому не даст «потомства». Однако прогнозировать, когда это произойдёт, невозможно, точно так же, как невозможно предсказать, где остановится шарик в рулетке в казино.
Из этого следует, что человечество, как бы фатально это ни звучало, в борьбе с пандемией занимается битвой с тенью. Победить коронавирус оно не может, и ему остаётся только стараться минимизировать опасность и в самом буквальном смысле этих слов ждать милости от природы.
По словам эксперта Института Хопкинса Стюарта Рея, новые штаммы будут появляться почти каждую неделю. Никакая фармакологическая промышленность в мире не может угнаться за такими темпами мутаций.
Последний из известных на сегодня штаммов, «лямбда», или южноамериканский, также отличается повышенной заразностью и умением обходить выработанный ранее иммунитет. Его генóм отличается от «родительского» сразу на восемь мутаций, в том числе ранее не происходивших ни разу.
Вирус словно издевается над человечеством, которое больше года спорит, чьи вакцины лучше, одним махом доказав, что ему в равной мере безразличны политические и коммерческие баталии вокруг признания и непризнания любых препаратов и усилия правительств по вакцинации населения.
Рассчитывать, что пандемия затухнет сама собой, совершенно неправильно, призывает не питать иллюзий в разговоре с NEWS.ru молекулярный биолог Сергей Нетёсов.
Эволюция однажды возникшего вида не прекратится уже никогда. Виды в процессе эволюции могут изменяться весьма существенно, особенно такие примитивные, какими являются вирусы. И смысл эволюции как раз в том, что выживает сильнейший или быстрейший. На сегодня таким является вариант «дельта», который пока вытесняет прежние варианты коронавируса Sars-CoV-2.
Учёный говорит, что принципиально важным фактором является скорость эволюции того или иного вируса. В случае с коронавирусами они видоизменяются быстрее, чем вирус кори, но намного медленнее, чем вирус гриппа. Но куда заведёт эта эволюция, пока не знает никто, признаётся он.
Мы видим только тенденцию, и она говорит о том, что каждый новый конкурентный вариант вируса размножается быстрее предыдущего. Такие варианты побеждают в эволюции другие разновидности, и вариант «дельта» это наглядно демонстрирует. На сегодня это однозначный победитель среди своих «собратьев», — говорит Нетёсов.
По мнению Нетёсова, хотя постепенно случающиеся мутации РНК коронавируса делают малопредсказуемыми конкретные свойства каждого нового варианта, вакцинация от любого уже существующего варианта, как уже проверено в нескольких странах, является мощной защитой от большинства «подлостей», которые могут устроить новые штаммы SARS CoV-2.
Для того чтобы поименовать все разновидности коронавриуса, не хватит не только греческих букв, но и наименований созвездий на небе, потому что число таких мутаций может достигать миллионов, сказал NEWS.ru вирусолог Александр Бутенко.
Даже у одного и того же человека в течение тех двух-трёх недель, что он болеет ковидом, вирус успевает несколько раз мутировать. И процесс этот бесконечный.
Хотя количество новых вариантов коронавируса исчисляется шестизначными цифрами, вариантов развития у него всего два, продолжает эксперт: это либо постепенное эволюционное снижение патогенности, либо наоборот, её увеличение. Пока, как показывает пример «дельты», наблюдается именно вторая тенденция.
Мы видим, что у «дельты» сократился по сравнению с предыдущими вариантами инкубационный период. Увеличилась его контагиозность — человек успевает заразить больше окружающих по сравнению в уханьским штаммом, — поясняет вирусолог.
Ситуацию ещё больше запутывает то, что помимо эволюции, вирусы различных поколений могут образовывать между собой симбиозы, и такие рекомбинации приводят к возникновению новых патогенных свойств, отсутствующих у составляющих частей по отдельности.
Единственное относительно светлое пятно в этой истории — что большинство новых штаммов погибает естественным образом, едва успев возникнуть (как это случилось с «йотой»), и поэтому не приводят к новой волне пандемии. Но так как эволюция вирусов является игрой в рулетку, любой следующий штамм может с такой же вероятностью обладать смертельно опасными свойствами — например, сочетанием высокой заразности с умеренной летальностью (что позволит ему стремительно распространяться среди населения).
Таким вирусом может быть как «лямбда» (поскольку он обнаружен всего две недели назад, его свойства ещё не изучены), так и любой из его наследников, хотя бы «мю» — эта буква уже «зарезервирована» под будущий штамм, какие бы сюрпризы он человечеству не принёс.
