Спикер нижней палаты нашего парламента Вячеслав Володин выступил с собственной программной статьёй. Это далеко не первая публикация за его подписью. И принято думать, что таким образом под пером спикера материализуются идеи, которые потом, после зондажа общественного мнения, оформляются во вполне реальные законодательные решения. Простой пример: высказанное в его же прежней статье мнение о необходимости усиления роли депутатского корпуса при формировании правительства теперь получает оформление в виде одной из новелл Конституции.
На этот раз Володин, который раньше утверждал, что, мол, «будет Путин — будет и Россия», выдвинул, на первый взгляд, парадоксальную формулировку: после Путина будет Путин. Но не в смысле, что нынешний президент действительно будет сидеть в Кремле вечно. По мысли спикера выходит, что любой преемник неизбежно последует всем концептуальным положениям развития и управления страной, заложенным в наши дни при действующей администрации.
Не правда ли, такой подход в чём-то перекликается с концепцией «путинизма», которую огласил ныне погрузившийся в нирвану бывший президентский помощник Владислав Сурков. В своё время, как мы помним, он ввёл собственную периодизацию русской государственности: Московия Ивана Третьего, империя Петра Великого, советское государство Ленина. И наконец, современная Россия Путина как принципиально новый тип. Причём, как уверял автор, мы до конца ещё не можем всесторонне оценить новую историческую модель, которая заложила основы нашего развития на десятилетия вперёд.
Более того, Сурков был уверен, что такая модель до конца ещё не раскрыла все свои возможности. Но она диалектически познаваема в процессе реализации. А пока, мол, и сам Владимир Путин до конца не является «путинистом», как Карл Маркс не был марксистом. Тогда многие мыслители увидели в такой концепции политического российского бытия идеологическую основу для столь ожидаемого трансфера власти. А самого Суркова смело сравнивали с апостолом Павлом, который оформил христианство после Христа в стройную религиозную доктрину.
Теперь Сурков вне игры, но уже Володин в несколько других терминах и понятиях отражает близкий взгляд на развитие ситуации в России в постпутинскую эру. Поскольку для него снято табу на обсуждение эпохи после возможного ухода нынешнего президента. Однако взгляд Володина, скорее, можно охарактеризовать как месседж, направленный разным элитарным кланам нашего истеблишмента. Тем, кто готов вступить в новую схватку за передел всего и вся в случае смены власти в Кремле. Володин же предлагает сохранение всего комплекса наследия Владимира Путина в качестве эдакой скрепы, основы для глобального компромисса, исключающего разборки на самоуничтожение.
Кстати, замечено, что в последнее время ближайший сотрудник Суркова — политолог Алексей Чеснаков — позволил себе некорректные нападки на председателя Госдумы. Может, авторская ревность взыграла?
