Министерство обороны России 22 июня, в День памяти и скорби, опубликовало копии рассекреченных документов о начале Великой Отечественной войны. Кроме большого количества разнообразных приказов и директив высшего военного командования СССР, обнародованы первый советский боевой приказ войны и трофейная карта немецкого плана «Барбаросса».
Нападение гитлеровской Германии было совершенно внезапным. Совсем недавно между СССР и Германией был заключён пакт о ненападении, в 1939 году разделена Польша, и Советский Союз получил её восточную часть, в основном с украинским и белорусским населением. Германия — собственно, Польшу. Как Германия могла напасть, ведь вот только что прошли совместные парады Красной армии и вермахта? Это в голове не укладывалось.
Хотя приготовление к войне со стороны Германии было очевидным. Невозможно скрыть столь масштабное сосредоточение войск у советских границ. О том же сообщала и советская разведка, а самые выдающиеся из них, как Рихард Зорге, смогли узнать и точную дату нападения — 22 июня.
Но ТАСС выступил с официальным заявлением правительства СССР, что всё это ерунда и всякий, кто утверждает, что нужно готовиться к войне, — провокатор и враг народа. А советские люди привыкли верить своему правительству безоговорочно. Поэтому веселье, катание на лодках в парках, пластинка с «Рио Рито»... Войны же не будет.
Но она пришла. И не постепенно, а сразу, пронзила и накрыла собой каждого, проникла в каждую клеточку организма. Кто-то сразу же оказался в зоне оккупации, кто-то через пару дней. Сталин потерял всякую волю, и о начале войны объявили диктор Левитан и министр иностранных дел Молотов.
Большая часть Красной армии была сосредоточена у западных границ и почивала в беспечности. Практически вся советская авиация была уничтожена ещё на аэродроме — никто и взлететь не успел. Солдаты находились в казармах и спали. Управление войсками было потеряно, каждый оказывал сопротивление как мог.
В числе опубликованных Министерством обороны документов — 1-я директива Народного комиссара обороны СССР Семёна Тимошенко, призывавшего «не поддаваться на провокационные действия» во всех военных округах Советского Союза. При этом нарком поставил перед войсками задачу: быть в полной боевой готовности и ожидать внезапного удара немцев или их союзников. Кроме того, он приказал скрытно занять в течение ночи на 22 июня огневые точки на государственной границе и рассредоточить авиацию по полевым аэродромам, тщательно её замаскировав.
Следом за приказом Тимошенко идёт боевой приказ Наркомобороны под номером 2: он был составлен начальником Генерального штаба РККА Георгием Жуковым спустя три часа после начала военных действий — в 07:15 утра. «Немецкая авиация без всякого повода совершила налёты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке», — говорится в написанном от руки синим карандашом приказе. Далее в тексте сказано, что германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли границу СССР.
Жуков «в связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии» приказал войскам «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу». Кроме того, авиации был дан приказ бомбить германские города Кёнигсберг и Мемель, а «территорию Румынии и Финляндии не трогать». Однако в конце приказа стоит приписка Жукова, обращённая к первому заместителю начальника Генштаба Николаю Ватутину: «Румынию бомбить».
Потом были годы тяжёлой работы — война. Постепенно пришли в себя, постепенно научились останавливать фашиста, а потом и бить его так, что сломали всю эту зверскую военную машину нелюдей.
И вот в этих условиях нарастало сопротивление врагу. Стояли в прямом смысле насмерть. Совершали диверсии, создавали партизанские отряды, с боями выходили из окружения к своим. И снова стояли насмерть.
Представляете вообще масштаб подвига?! Реального, не современно-киношного, с хлопушками и петардами в кадре. Страх и его преодоление. И когда говорят, что победил советский народ, это абсолютная правда. Роль руководства велика, но умирали простые люди, которые не захотели сдаться. Которых сжигали в печах, расстреливали целыми деревнями и которые массово гибли в атаках, чтобы война прекратилась как можно быстрее.
Поэтому и вставали стадионы, и плакали взрослые и полные ещё тогда сил 30–40-летние мужики, когда Марк Бернес пел «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью...». Потому что они помнили и знали цену. Они не считали свою жизнь подвигом, но это так.
Почитайте рассказы фронтовиков, прочитайте Константина Симонова «Живые и мёртвые», спросите нас — мы выросли среди участников войны и помним их скупые рассказы.
