Мантра «мир теперь не будет прежним» повторяется довольно часто, что обесценивает это выражение. Но в случае с нынешним коронавирусом, думается, эти патетические слова не будут преувеличением.
Воздействие на мировую экономику уже очевидно — прекращение транспортного сообщения на многих направлениях, сворачивание публичных мероприятий, закрытие бассейнов и фитнес-центров. Можно предполагать, какие убытки понесут туристическая отрасль, авиакомпании, сектор индустрии развлечений и многие другие. При том, что мы живём в постиндустриальный век, когда большинство рабочей силы занято именно в сфере услуг, это особенно чувствительно и болезненно.
Однако помимо экономики важны и другие аспекты — культурный, социальный, а также политический.
Меры, принимаемые против эпидемии подобного рода, всеобщие, касаются всех жителей той или иной страны, требуют усилий всего государственного аппарата. Подобное напряжение не проходит без последствий. Титаническая мобилизация времён Первой мировой войны преобразила западные государства. Этот же процесс продолжился и во время Второй мировой. То, что прежде было немыслимо — массовое огосударствление отраслей экономики, их переход под жёсткий правительственный контроль, введение всеобъемлющей цензуры, — становилось реальностью именно в подобные критические моменты.
Сегодня, во время пандемии, вновь произошёл переход как к резкому наступлению на индивидуальные свободы, так и к государственной мобилизации сил и средств. В первую очередь проверке подвергаются национальные системы здравоохранения. В мировой прессе стало уже обыденным явлением сравнение эффективности тех или иных учреждений медицины, а также политики в области охраны здоровья. Так, сопоставляются американская система добровольного медицинского страхования, при которой 30 млн человек не имеют соответствующей страховки и ещё большее число не получают оплачиваемых больничных, и европейские системы всеохватного и обязательного страхования.
Также сравнивается эффективность работы государственных органов по введению карантина и недопущению распространения инфекции. В этом смысле жёстко управляемый Китай противопоставляется либо тем же США, либо Европе. То, что китайцам удалось довольно быстро затормозить распространение коронавируса и свести его к минимуму, некоторые подают как преимущество командно-административной системы социализма. При этом любопытно заметить, что официальные заявления Северной Кореи, что на её территории случаев заболевания не отмечается, напротив, подвергаются сомнению как «пропаганда».
Но по сравнению с сугубо идеологическими рассуждениями куда важнее те аспекты, порождаемые борьбой с эпидемией, которые в России традиционно пропускаются или считаются незначительными, а на Западе, напротив, принципиально важными, а именно — упор на этические моменты. Равенство доступа к лекарствам, медицинскому обслуживанию, очерёдность лечения, право на работу в безопасных условиях — вот что обсуждается в первую очередь за границей. Россия же, в одночасье шагнувшая от социализма к социал-дарвинизму с его лозунгом «слабый/бедный умри», по-прежнему далека от подобной постановки вопроса.
У нас мало кто спрашивает, как защищены те, кто вынужден стоять за прилавком, развозить еду, сидеть за кассой, вообще работать в людных местах без права отойти. На какие преференции и вознаграждения они могут рассчитывать? Чем они провинились по сравнению с хипстерами, работающими из дому на удалёнке? Это то, что постоянно волнует обозревателей в Европе, равно как и возможность обеспеченных уехать в загородные дома и отсутствие таковой возможности у малообеспеченных. То, насколько по-разному различные классы населения подвергаются опасности заражения, является предметом, пристально изучаемым «там», но игнорируемым у нас.
Важно отметить такой феномен западной жизни, отличающий её от российской, как безусловное подчинение подавляющего большинства населения правительственным распоряжениям. Практически никто не ставит под сомнение самые жёсткие ограничения и запреты. У нас же по-прежнему слышны высказывания об избыточности подобных мер, о том, что идёт нагнетание страстей и не стоит поддаваться всеобщей истерии. Кто-то в соцсетях пишет о преимуществах российской ментальности над западной, мол, там уже Большой брат победил, а у нас люди готовы бросить ему вызов.
С другой стороны, сравнительно малое (пока) число случаев инфицирования в России говорит об эффективности правительственной политики. Подавляющее число россиян с пониманием отнеслись к запретительным мерам. Более того, оппозиция упрекает власть не в избыточности ограничений, а в их несвоевременности или недостаточности. В этом смысле прогресс налицо. Как в своё время недовольство вызывали меры по борьбе с курением, но сегодня запрет на него в общественных местах — нечто само собой разумеющееся, так и необходимость соблюдения правил гигиены и санитарии, строгого карантина всё больше утверждается в умах россиян. Люди, прославившиеся показным пренебрежением к закону и его нарушением, становятся вполне законопослушными.
Рассчитывать на глобальный пересмотр политических систем по итогам пандемии вряд ли приходится. Но в тех или иных странах могут быть важные последствия, скорее, для конкретных партий. Будет анализироваться эффективность усилий правительств, то, насколько своевременно и социально ответственно они реагировали. Вирус станет проверкой на адекватность и способность отвечать на злободневные вызовы.
Для России коронавирус означает тест на прохождение ею очередного этапа модернизации. Способны ли её государственная машина и общество откликаться на опасность так, как это надлежит стране, желающей быть современной? В их поле зрения должны находиться не только технологические аспекты борьбы с инфекцией, хотя и это крайне важно, но и социальная справедливость. Иными словами, важно не просто иметь достаточное количество врачей, лекарств, медицинской аппаратуры, больничных коек, но и знать, обеспечен ли к ним доступ, не происходит ли малейшее ущемление по признаку возраста, достатка и т. д.
То, кто как вёл себя в этот кризисный момент каждый из числа чиновников, депутатов, партийных лидеров, будет впоследствии определяющим для отношения к ним и для их карьеры. Правительство Михаила Мишустина проходит свой первый стресс-тест, как и вся страна. Хотелось бы думать, что в будущем она станет более гуманной, мудрой и ответственной.
