Как заявила одна политологическая «говорящая голова», уже в двадцатых числах сентября столичные власти готовы вернуться ко всему комплексу самоизоляции, включая пресловутые QR-коды и цифровые пропуска на право перемещения, закрытие непродовольственных магазинов, отмену любых общественных мероприятий, «закупоривание» в домах пожилых москвичей.
Такие планы строятся из-за возможной второй волны пандемии, спровоцированной к тому же Днём города и единым днём голосования. Притом, казалось бы, проще отменить эти мероприятия, чем вновь сажать столицу в разорительную осаду. Ведь ещё до конца не подсчитан урон от тотальной самоизоляции апреля-мая. Даже Минфин пока воздерживается от публикаций майских итогов. Хотя, только по официальным данным, в стране добавился миллион безработных. И это явно пока. А общее падение ВВП оценивается от 6% до 12%. Словом, в таком контексте пандемийных волн можно понять даже позицию главы Минфина Антона Силуанова, который категорически противился распечатыванию государственной «кубышки», намекая на необходимость её сохранения на чёрный день. Тогда ещё многие удивлялись: если события весны не тот самый чёрный день, то что уж может быть хуже. Оказывается, может, если осенью реакция властей на распространение инфекции будет столь же жёсткой.
И тут возникает вопрос, как вообще относиться к любым пандемиям. Есть пример соседней Белоруссии, где никакие жёсткие ограничительные меры не вводились. Тогда такой волюнтаристский подход объясняли предвыборным эгоизмом Александра Лукашенко, который боялся посадить на мель местную экономику в преддверии своего шестого президентского срока. Между тем и без изощрённой изоляции прирост инфицированных — по 800−900 в день — в сравнимых масштабах существенно не превышал данные по России, в которой целые отрасли экономики оказались в критической ситуации.
Это не значит, что не надо принимать никаких мер, способных затормозить эпидемию. Просто после первоначальной, несколько суетливой реакции пришло время осмыслить итоги и возможные перспективы атак коронавируса, поскольку это явно не первая в истории человечества и уж точно не последняя пандемия.
Весьма примечательно, что на волне наступления очередного гриппа как-то в тень отошла проблема того же СПИДа, который ещё совсем недавно именовался чумой XX века и предвестником конца человеческого рода. Вакцины от этой напасти до сих пор не создано. Ежегодно у нас от неё умирает от 20 до 30 тысяч сограждан. Только за первые шесть месяцев текущего года мы потеряли по этой причине более 12 тысяч, в основном молодых людей. А число ВИЧ-инфицированных почти вдвое превышает цифру поражённых коронавирусом этой весной. Но со СПИДом не то чтобы смирились, но научились жить. Есть и препараты, позволяющие инфицированным прожить обычную человеческую жизнь. И при осознании серьёзности заболевания и его тотальной угрозы нет прежних истерик и тем более призывов всех посадить на карантин.
Видимо, и со штаммами новых разрушительных гриппозных эпидемий нам также надо научиться жить, не нарушая обычного ритма, но при соблюдении новых правил общежития. Думается, что весенний урок многому научил и москвичей, которых уже не шокирует необходимость носить медицинские маски и перчатки, не создавать опасных очередей в магазинах, пользоваться услугами доставщиков продуктов и вещей. И, видимо, к ним уже не стоит относиться как к несознательным детишкам, которых в чём-то надо постоянно ограничивать, не доверяя их сознательности и просто инстинкту выживания.
Информация о новых осенних ограничениях даст, без сомнения, повод поговорить и о том, что, дескать, городские власти не о здоровье москвичей заботятся, а готовятся парализовать под таким благовидным предлогом протестные выступления, о возможности которых нынче не говорит только ленивый. Пусть каждый сам для себя сделает выводы и на этот счёт.
Но представляется, что проще не спешить с открытием границ и обещаниями скорого отпуска за границей, в той же Турции. Словом, может, целесообразнее сейчас не снимать всех ограничений, но в сентябре не погружать ту же Москву в «карантинный мрак» с уже катастрофическими экономическими и социальными последствиями.
