Возмущение пишущего цеха, вызванное обвинением в государственной измене, предъявляемым в недавнем прошлом журналисту Ивану Сафронову, вполне понятно. Притом, сразу оговоримся, ни у кого пока нет не только исчерпывающей, но и просто полной информации о подоплёке его дела. С одной стороны, рабочей версией было предположение, что ему могли задним числом инкриминировать статью в «Коммерсанте» о предполагавшейся сделке по продаже наших многоцелевых самолётов Египту. Материал быстро исчез с сайта газеты, но считалось, что такая утечка причинила ущерб ходу переговоров. Египет, попавший под американский каток, их заморозил.
Однако пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заверил, что обвинения не касаются, мол, прошлой журналистской деятельности. Следовательно, предполагаемая связь нынешнего помощника главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина с натовскими спецслужбами, а конкретно вроде бы чешскими, как бы проявилась в последние полтора-два месяца.
Вину, как известно, у нас определяет суд. Но вот сам факт преданного гласности обвинения, шум, поднятый вокруг задержания и обысков, уже вызвали широкий общественный резонанс. И не стоит думать, что речь идёт о коллизии, затрагивающей исключительно журналистское сообщество. Журналистов эта ситуация касается с моральной стороны, она даёт пищу для размышлений о рамках профессиональной ответственности, допустимости распространения специфической информации. Естественно, о цензуре, которой вроде бы у нас нет.
На деле же задержание Ивана Сафронова бумерангом бьёт по ряду серьёзных персон. Тем более что неясен один нюанс: перед утверждением на должность в Роскосмосе его вдоль и поперёк проверяли соответствующие службы. А потому сразу появляется вывод — либо проверяли невнимательно, спустя рукава, либо в том, что тогда на его приходе в секретную организацию не был поставлен жирный крест, есть какой-то замысел. Что-то вроде тонкой спецоперации. Но ради чего?
На поверхности лежит предположение, что удар рикошетом направлен, прежде всего, против его нынешнего шефа Дмитрия Рогозина. Он привёл «шпиона» в свою организацию. И его утверждения о том, что Сафронов не имел официального доступа к секретной информации, критики не выдерживают. Понятно, что лицо, приближённое к начальнику, волей-неволей попадает в эпицентр распространения любой циркулирующей информации.
А у Рогозина и так в последнее время проблем и хлопот полон рот. Неудачи его явно преследуют. Ему постоянно напоминают о его гуманитарном образовании, которое не соответствует нынешней специфике его работы. Да и неудачи при запусках, ставшие особенно контрастными на фоне прорывов Илона Маска, давно стали притчей во языцех. На успехи наших западных конкурентов Рогозин предпочитает отвечать исключительно язвительными комментариями в соцсетях. Не исключено, что для его смещения как раз не хватало скандала со шпионским окрасом. И тут дело Сафронова...
Впрочем, обвинения, выдвинутые в адрес советника Рогозина, могут затруднить положение и иных ответственных за космос лиц, которые так или иначе делились информацией со «шпионом». А это предлог вообще для широкой чистки «конторы» от людей, потерявших бдительность. Пособников, понимаешь.
С другой стороны, может случиться и так, что дело Ивана Сафронова на суде развалится, а конкуренты Рогозина своих целей добьются. Впрочем, возможны разные варианты.
